"Веселые" новости о проекте "Дау"

Я ни один фильм из проекта "Дау" не смотрел и смотреть не буду, причем по нескольким причинам. Во-первых, все люди из мира кино, чье мнение мне интересно, "Дау" ругают, причем довольно резко. Во-вторых, все, что я читал о том, как вообще производились съемки и что во время этих съемок делали с людьми, у меня как-то совершенно не вызывало желания это смотреть. Да и чем больше информации о съемках появлялось, тем "веселее" становилось. 

В Харьковской области открыли уголовное производство по фактам пыток, которые могли быть причинены несовершеннолетним детям во время съемок в Харькове фильма российского режиссера Ильи Хржановского "Дау. Дегенерация".

Режиссер обвинения отвергает.

Пост Елены Самойленко, изучаюшей детскую нейропсихологию.

Ну и процитирую пост Юлии Дягилевой.

Вот недавно совсем у Малисии на странице обсуждали вечную тему о применении норм общечеловеческой морали и этики к высокому искусству.

А за тем, что происходит вокруг «Дау», я слежу с Берлинале и открытого письма журналистов к руководству фестиваля.

У «Дау» очень много защитников среди российской интеллигенции, к сожалению. Это, впрочем, неудивительно - за десять лет съёмок «Дау» многие так вложились репутационнно в раскручивание «революционно модернистского», «иммерсивного» кино, что сдать назад уже просто невозможно.

Я читаю всё новые и новые подробности со съёмок и это каждый раз пугает до немоты.

Спасибо Ольге, что так здорово написала. Я хотела перепостить её текст, но фейсбучек упорно переносит только вложение, поэтому я просто скопирую и размещу здесь. Текст Ольга Левченко:

Украинские фб-страницы, посвящённые защите прав детей, взорвались постами о фильмах Хржановского "Дау", а именно о вопиющих нарушениях, происходивших во время съёмок: в течение нескольких минут нам показывают рыдающих младенцев в клетках, в том числе ребёнка с синдромом Дауна. https://www.facebook.com/groups/1910314892568942/permalink/2534366923497066/

К кому-то подсоединены проводки, почти все лежат на твёрдых поверхностях, не на руках у взрослых, и отчаянно плачут. Эти малыши - из домов ребёнка, те самые отказники, на съёмку которых для усыновления - ещё поди добейся разрешения.

Оказывается, взять в детдоме напрокат для съемок в тяжёлых условиях сразу нескольких малышей 10 лет назад в Харькове не было проблемой. Или просто дело в том, что в съёмках участвовали Добкин и Шуфрич?

Я впервые прочитала о "Дау" в постах Артем Заяц. Молодой режиссёр Илья Хржановский получил несколько международных премий за свой первый фильм "Четыре" и сумел привлечь массу средств, в том числе российских олигархов, для съёмки следующего фильма "Дау" о физике Ландау.

Проект переделывался много раз, становился все грандиознее. Для фильма построили самую большую в Европе декорацию - попытались воссоздать научный институт-"шарашку" и устроили там скорее масштабную ролевую игру, чем съёмки фильма. В деталях воссоздали действительность такой «шарашки», с лабораториями и аудиториями , буфетом и, конечно, третьим отделом.

Люди должны были не играть, а жить в предложенных обстоятельствах, при этом в "институте" всячески нагнеталась атмосфера насилия и страха - и ещё сексуальной свободы, ведь в центре фильма должна была быть именно личная жизнь Ландау. Много алкоголя, слежка, реальные штрафы, полуигровые-полуреальные "доносы" и "допросы" в застенках - жизнь в институте должна была максимально погрузить актёров (кстати, профессиональных актёров там не было) в действительность 30-х, 40-х, 50-х.

Если в какой-то из комнат происходило что-то интересное для режиссера, он направлял туда профессиональных операторов.

Съёмки шли не один год, ещё 10 лет над материалом работали монтажеры. И вот готов не один, а полтора десятка фильмов, перенасыщенных сексом, насилием, жестокостью.

"Столкнуть человека с собой настоящим" - кажется, так обозначает Хржановский свою цель в одном из интервью.

Что увидела я, посмотрев фильм "Дау. Наташа" - о скучных диалогах пьяных женщин, зарисовках из буфета, о сцене реального секса между актерами рассказывать не буду. А под конец фильма: человек, изображающий тюремщика, сам в прошлом тюремщик, Владимир Ажиппо, издевается, унижает и запугивает женщину. Не похоже, чтобы актёрам жёстко обрисовали границы. Женщина по-настоящему испугана, она не знает, где остановится тюремщик . Он же... думаете, в нем просыпается звериное? Нет, в кульминационном моменте он явно смущен и прикидывает, как далеко он должен зайти, чтобы отработать заплаченные деньги.

И наблюдая это, я думала не об ужасах советского тоталитаризма, я думала об ответственности режиссёра за этих людей в кадре, за их эмоции в «институте», за то, что они будут переживать, переваривая это, годы спустя.
Я думала, какова последовательность: изучая звериное время, режиссёр вырастил зверя в себе или он и был животным и с удовольствием поставил эксперимент над людьми, прикрываясь искусством кино?

Фильм "Наташа" - похоже, из наименее шокирующих.
В съёмках остальных фильмов участвовал российский неонацист Марцинкевич, и ему там дали разгуляться как следует: на глазах у нескольких людей перерезают горло живой свинье. Предсмертные хрипы, кровь…

Актриса, изображающая жену Дау, занимается сексом с парнем с ментальными нарушениями, который играет её сына. Еще раз: ментальные нарушения у самого «актера», не у его персонажа. И парень пытается привлечь к действу еще и очень пожилого «актера», изображающего парализованного Ландау.

На этом фоне как-то блекнет толпа, наблюдающая два часа за рыдающими младенцами.

Знаете, я не думаю, что эта съемка как-то отразится на будущей жизни малышей. Уверена, в своём доме ребёнка они так плакали сто раз, и так же, как и в кадре, их никто не брал на руки.

Но сам факт того, что Хржановский купил в нищей стране два часа рыданий десятка сирот, сам факт того, что это показывают тысячам людей под видом высокого кино - вот это отвратительно и невыносимо.

А сейчас я хочу поговорить о взрослых. О 300 взрослых людях, которые месяцами жили в этом современном тоталитаризме, большинство из них - за небольшие деньги, подписав документ о неразглашении.

Кто-то из них оставался там на адреналине, не желая покидать невиданное приключение. Для кого-то, наверное, этот БДСМ был привычным образом жизни (где только Хржановский не набирал своих актёров). Но кто-то, несомненно, участвовал в проекте, купившись на известные имена и на обещания о том, что фильм будет в Каннах. (В Каннах ведь настоящее кино, а не порнография, правда? Вот и у Хржановского великое кино, просто снятое новыми методами).

Интересно, говорилось ли в бумагах, которые подписывали актёры, о том, что их будут спаивать, что им будет больно и страшно? Говорилось ли там о психологических травмах, которые они, вероятно, получат и о ПТСР, с которым им придётся жить?

Если не говорилось - какими бы взрослыми они ни были - на режиссёре лежит огромная ответственность за тот груз, который несут эти люди.

Знаете, в моей жизни был опыт, о котором я никогда никому не рассказывала.
Сейчас я, пожалуй, расскажу.

Нет, никаких ужасов, насилия, мучений, вообще малозначительный эпизод. Но почему-то долгие годы я испытывала невероятный стыд, вспоминая происшедшее. Рассказывала друзьям о вещах намного худших и более страшных, а об этом – никому и никогда.

Мне было лет 19, я была студенткой и хваталась за любую подработку. Однажды попала в контору, которая методом сетевого маркетинга распространяла косметику. И это было не так: приносишь друзьям каталог, они выбирают, ты заказываешь. Нужно было шататься день-деньской по всяким учреждениям, отрывать людей от работы и с сияющей улыбкой деда мороза втюхивать им карандаши и помады. Утром в конторе ты получал товар, вечером в конце дня сдавал и отчитывался. Я дня три всего проходила с одной из сотрудниц на стажировке. Девушка была миниатюрная, но бодрым шагом за день покрывала километры, прекрасно дедморозовски улыбалась, в офисы и кабинеты пробивалась как танк, не видя препятствий, используя хитрость и просто ложь. Ну, в общем, к вам тоже заходили такие пожиратели времени, вы знаете.

В конце дня у них там было общее собрание с мини-тренингами по втюхиванию и ээээ… заданиями вроде тех, которые дают коучи. Но взяты они были не из арсенала психологов, а скорей сектантов.

И вот в процессе такой игры тот, кому выпадало (я не помню, как выбирался человек, считалкой или как-то иначе) должен быть снять какой-то предмет одежды. Кажется, те, на кого выпадало, выкручивались и снимали сережку, ремень? Не помню, ни черта не помню. Помню только, что мне нечего было снять, кроме рубашки. Все смотрели с ожиданием. Ведущий настаивал. Вот это чувство, когда ты попадаешь в странный мир с другими правилами, которые идут вразрез с привычным социальными договоренностями. Но тебе говорят: здесь это принято, здесь это норм, давай, не стесняйся, покажи, что ты с нами!

Я сняла рубашку и стояла, окаменев в своей растянутой майке, не чуя под собой земли.

Казалось бы: подумаешь, в майке. Но понимаете, одно дело, когда ты раздеваешься хоть догола на пляже, потому что сам принял такое решение, потому что внутренне для себя это обосновал. Другое дело, когда ты делаешь что-то очень странное под давлением окружающих, не понимая их целей, не сознавая, что вообще происходит, только смутно догадываясь, что что-то нехорошее. Тебя как бы убеждают, что это нормально, когда твое собственное решение подменяется правилами, принятыми в этой группе.

С этого момента тебя связывает с этими людьми какая-то постыдная тайна. Здесь они говорят, что так принято, а за порогом этой комнаты что они о тебе скажут? Ты чувствуешь, что тебя использовали, понимаешь, что попался в какие-то сети. Если ты останешься в этой игре, тобой будет все легче манипулировать с каждым следующим шагом.

Я больше никогда не появилась в этой конторе. Они звонили мне на домашний телефон и журили, что это безответсвенно, настаивали, чтобы я вернулась (вот зе фак! Я не брала у них товара, я всего лишь три дня ходила следом за их сотрудниками!!!) С какой целью они пытались меня вернуть? Что вообще это была за контора? - я бы с радостью сейчас опубликовала ее название! Я не помню ничего, память вытеснила все, кроме круга, в котором я стояла, и моей старенькой майки. Помню еще, что мы заходили в проектный институт на набережной и продали там кучу всего.

И вот из-за этих нескольких минут я много лет испытывала невыносимый стыд, ужас и отвращение и не могла рассказать об этом никому, не находя слов для описания своих эмоций.

Взрослая я была? Юридически да. Но какая разница, сколько тебе лет по паспорту, если с тобой используют отработанные техники манипуляции?

И знаете, я могу сказать сейчас: нет, мне больше не стыдно. А стыдно должно быть тем, кто ставит эксперименты над более наивными и менее осторожными. ЭТО НЕЧЕСТНАЯ ИГРА. Это о психологическом насилии.

На «Дау» народ заманивали именами известных личностей, названиями международных фестивалей и причастностью к рафинированному кино. Уникальностью опыта. Все ли из трехсот осознанно приняли и присвоили этот опыт, или кто-то, как в тумане, пошел на сделку с собственной совестью, не понимая, чего ему будет это стоить?

А ответственность на режиссере. Как он использовал для своих странных экспериментов сотни людей, как он использовал харьковских сирот, так он использовал и Берлинале. Теперь, отвечая на запрос Уполномоченного по правам ребенка, эта «шарашка» снова пытается опереться на авторитеты. Но очень хочется, чтобы они помнили: Вайнштейна не спасло его имя.

Среди восхищающихся «Дау» - Татьяна Толстая, Дмитрий Быков, Антон Долин, Любовь Аркус. «Гениально», - говорят они, но как-то все не могут подобрать слов, чтобы объяснить, что же их так впечатлило, в чем, собственно, художественная новизна. Вертятся, как ужи на сковородке. Довольно трудно сказать словами через рот: меня впечатлило, что этот молодой режиссер ПОЗВОЛИЛ СЕБЕ вытереть ноги о нравственное чувство сотен актеров, а потом – о нравственное чувство тысяч зрителей, которым снятое преподносится как искусство. Позволил себе в угоду своим фантазиям вырастить в чашке петри маленький тоталитаризм, назвав это борьбой с тоталитаризмом настоящим.

Я слушаю, как Толстая рассказывает о сцене, где парень с ментальными нарушениями занимается сексом с женщиной, которая по сценарию его мать. Татьяна мнется, опасается, что у слушателей, не смотревших фильм, «возникнет путаница». Вдруг они не поймут, что на самом деле МОЖНО РАДИ ИСКУССТВА использовать нездорового человека. Что можно ради искусства перепилить свинью…

Я не понимаю, как можно вообще смотреть это кино и думать о том, гениально это или нет, а не о том, КАК ЭТО СНИМАЛОСЬ, и куда режиссер отпустил погулять свое представление об этике?

Мне хочется процитировать слова Марии Кувшиновой о кинокритиках, превозносящих «Дау»: «Не надо себя обманывать, сегодня эти люди защищают не искусство — они защищают свое место в иерархии и свое эксклюзивное право назначать шедеврами то, что им захочется назначить шедеврами».