Психология бессознательного

В свежайшей передаче "Время Белковского" Станислав проанализировал поведение Путина с точки зрения психоанализа и психологии бессознательного, и у него, на мой взгляд, получилась интересная и достаточно убедительная картина происходящего. 

Цитирую.

Поэтому мы создадим в этом случае свой альтернативный институт философии, где посмотрим, как я уже сказал, на Владимира Путина с позиций психоанализа. Давайте разберемся, что же происходит, как устроено политическое мышление путинской Российской Федерации — то есть самого Путина, поскольку никакого серьезного политического мышления за пределами его головы у нас для вас нет. И у вас для нас. Это, опять же, говорил товарищ Сталин — что других писателей у нас для вас нет.

Главный враг — США, от которых всё зло. И тем не менее, Владимир Владимирович постоянно берет пример с Соединенных Штатов. ИноАгенты — это потому что у них. Пытки в тюрьмах можно, потому что они есть в Соединенных Штатах. Если бы их там не было, то другой вопрос, конечно.

Ясно, что, на мой взгляд, г-н Путин движим по отношению к США в основном эдиповым комплексом. США — это глобальный отец. С одной стороны, сын боится своего отца, с другой стороны, хочет его уничтожить, тем самым избавившись от власти отца и сместив его с престола, обретя тем самым самостоятельную роль и функцию в окружающем его мире.

Это не только фрейдистская (пускай постфрейдистская) трактовка эдипова комплекса, которая достаточно подробно описана вашим покорным слугой в двух первых частях эссе «Достоевский и Метавселенная», опубликованных в ноябре и декабре нынешнего уходящего 2021 года в «Новой газете». Адресую вас к этим текстам, где всё подробно разобрано.

Фрейд, основоположник психоанализа, как мы знаем, считал, что за эдиповым комплексом стоят сексуальные аспекты. Но это лишь отчасти так и не совсем так. Потому что вопрос отношений сын-отец — это вопрос о власти. Здесь, особенно в патриархальной среде и патриархальной системе, отец контролирует сына, и сын пытается вырваться из-под отцовского контроля. Отцовская любовь есть форма власти над сыном.

Об этом говорили разные классики психоанализа. Я вам хочу процитировать одного из них — Эриха Фромма, который сказал дословно следующее: «Природа отцовской любви такова, что отец выдвигает требования, устанавливает принципы и законы, и любовь к сыну зависит от послушания сына этим требованиям». В нашем случае отец — США, сын — Путин.

«Отец сильнее всего любит того сына, который наиболее на него похож, наиболее послушен и наиболее подходит для того, чтобы стать его преемником и унаследовать его собственность. Развитие патриархального общества, — указывает Эрих Фромм. — сопутствовало развитию частной собственности. Вследствие этого патриархальное общество иерархично. На смену равенству между братьями приходит соперничество и взаимная борьба».

И вот здесь мы переходим к следующему — к борьбе уже не сына с отцом, подавляющим его, а между братьями, к теме братоубийства. И кто же у нас брат? Украина. Треугольник выстроен очень четко в голове у Владимира Владимировича Путина — треугольник эдипова комплекса в целом, из которого вытекает и перманентная борьба с братом. Когда Владимир Путин говорит, что русские и украинцы — один и тот же народ, он бессознательно именно это имеет в виду. То есть Украина — это моя плоть и кровь, мой брат. А отношения между братьями — в треугольнике: отец — США, Россия — старший брат (так сложилось исторически, старшим братом она была в составе распавшейся империи), Украина — младший брат.

Мы знаем, что отец нередко предпочитает младшего брата старшему, что вызывает дикую ревность со стороны старшего брата. Всё это начинается с Каина и Авеля. И вообще отношения братьев, как правило, не бывают братскими в банальном смысле этого слова. Вообще давайте задумаемся, что словосочетание «братские народы» всегда всплывает когда? Накануне войны — в общем, попытки взаимного уничтожения этих братских народов. Поэтому «братоубийственная война» — это по-своему плеоназм, в смысле избыточность. Война всегда братоубийственна, поскольку все люди — братья.

А как говорится в моем эссе «Достоевский и Метавселенная», все люди еще и братья Карамазовы. Ибо это всё описал лучше всех, лучше Фрейда, Фромма и Альфреда Адлера (который тоже большой теоретик именно братских отношений) вместе взятых, конечно, Федор Михайлович Достоевский, наш основоположник именно религиозного психоанализа. Потому что мы помним интересную природу отношений между Федором Павловичем Карамазовым и тремя его официальными и одним неофициальным сыном (Смердяковым). И роман «Братья Карамазовы» так и не дает однозначного ответа на вопрос, кто же убил Федора Павловича Карамазова. Почему? Потому что любой убил, и все вместе взятые.

Ибо такова метафора отношений и между братьями, и братьев к отцу. Всё начиналось с Каина и Авеля, как мы помним, когда тот брат, чье жертвоприношение отец принял благосклонно, был убит тем братом, к которому отец был слишком суров. В данном случае отец-США суров по отношению к России-Кавену… Кавену — это я Петра Олеговича Авена почему-то вспомнил, оговорка по Фрейду — ...и благосклонен к Украине-Авелю. Поэтому Каин должен убить Авеля. Это, безусловно, достаточно точное и полное описание всей психологии сегодняшней миролюбивой внешней и сдержанной оборонной политики Российской Федерации.

Кстати, вот это «их там нет» и «меня там нет», как Владимир Сорокин приписал эту ключевую фразу Владимиру Путину как персонажу своего недавнего романа — это в известной степени переложение библейской фразы «Я не сторож брату моему». Меня там нет. Россия не сторож Украине. Крым сам захотел отделиться, и там сейчас идет гражданская внутренняя война. Внутреннее дело Украины, а не я. Нет, я, Путин, там ни при чем. Проблема моего младшего брата.

Соответственно, когда человек появляется на свет, он, с одной стороны, немедленно вступает в рамках эдипова комплекса в конкуренцию с отцом. Но с другой стороны, он нуждается в защите отца, потому что из-за отца сын оказывается в очень плохом месте — в мире. В посюстороннем мире, полным рисков, угроз и опасностей, причем перманентно нависающих над человеком. Мы, к счастью, не всегда об этом думаем, но когда мы об этом задумываемся, мы можем прийти в ужас от того, сколь хрупко наше физическое бытие на фоне мрачного величия этого Господнего мира, который, конечно, мог бы быть и местом несколько более пригодным для жизни.

Поэтому этот эдипов комплекс транслируется и самому главному отцу — Господу Богу, создателю мира. Причем независимо от того, признает это человек или нет на сознательном уровне, на бессознательном это всё равно существует.

Итак, чего же требует сын от отца, угрожая в противном случае сделать что-то ужасное? Гарантий безопасности! Вот, пожалуйста: Владимир Путин требует от США гарантий безопасности. В этом и ответ на вопрос: если ты не веришь Америке, если ты ее ненавидишь, почему же ты именно от нее просишь гарантий безопасности? А потому, что она отец, и больше попросить не у кого.

В этом смысле сам факт, что Владимир Путин после долгих лет выходит на прямые переговоры с Соединенными Штатами, не опосредованные никем (он не ведет их ни с Европой, ни тем более с младшим братом-Украиной, которого он демонстративно не ставит ни в ломаный грош, хотя этот младший брат столько боли и страданий ему доставляет и приносит) — это уже ключевой момент. И сама по себе победа, что если в январе переговоры начнутся, это будет расценено как успех.

Поэтому я думаю, что ни признания ДНР и ЛНР, ничего такого, ни другого расширения в пространстве буферной зоны до того, как переговоры дойдут до какой-то точки, не будет. Собственно, неслучайно же ГОСТ на братские могилы действует только с 1 февраля, а мультфильм о путешествии Вовки в Тридевятое царство с особо ответственной миссией хоть и выходит на Новый год, но не требует немедленной политико-военной реакции.

Вот что происходит. Поэтому, естественно, старший брат в этой борьбе за влияние отца и гарантии безопасности со стороны отца, который очень плохой, но незаменим как гарант безопасности абсолютно, должен всячески дискредитировать младшего брата и показать, что он полное фуфло. Что он и делает. И на пресс-конференции это активно звучало.

Также, кстати, на пресс-конференции, следуя принципам верности своим друзьям… Не будем забывать, кстати, что горькая судьба Роберта Кочаряна, бывшего президента Армении, сыграла свою роль в том, что Россия бортанула Армению в прошлом году перед карабахской войной. Хотя, естественно, сыграли и многие другие факторы, включая влияние азербайджанского лобби и отношения Владимира Путина с Реджепом Тайипом Эрдоганом, но этот фактор был.

Точно так же в сегодняшних отношениях с Украиной отдельную самостоятельную роль играют гонения на ключевого друга Владимира Путина в этой стране, его неформального представителя Виктора Владимировича Медведчука, который много раз обещал положить Украину к путинским ногам и всякий раз не преуспевал. Поэтому, мне кажется, и в нем самом ненависть к Украине окрепла до последней степени тяжести.

    С.Белковский: Путин обозначил, что народ Донбасса должен сам решить свою судьбу. Это намек на крымский прецедент
    QТвитнуть

И вот сейчас Виктор Владимирович Медведчук, обвиняемый в госизмене, сидит под домашним арестом. И если он из-под домашнего ареста выйдет и получит свободу перемещения, это тоже будет расценено как значительный успех в самом начале переговоров с Западом о гарантиях безопасности и несколько отсрочит любые военные и полувоенные сценарии. Посмотрим.

Кроме того, в голове Владимира Владимировича Путина как патриархального отца самого… А ведь всякий сын борется за то, чтобы стать отцом. Поэтому когда он говорит: «Я всё делаю, как в Америке» (то есть я хочу быть как отец, но я не такой жесткий, как отец, а мой отец гораздо хуже и жестче) — это тоже трансляция того, что я всё-таки более мягкий сын. Но всё равно это патриархальный отец, контролирующий детей.

В этом, собственно, специфика отношения Владимира Путина к детям, к институту детей. Отсюда «закон Димы Яковлева» — что нельзя отдать детей в Америку. Почему нельзя? Потому что это мои дети, это моя собственность, как всякого патриархального отца. Я не продаю эту собственность.

Ну и отношение к избирателю у Владимира Путина точно такое же — как к детям. А спички детям не игрушка. Поэтому избирателю нельзя давать двух вещей — свободу и денег. Свободой* он воспользуется, чтобы устроить кровавый хаос, а деньги пропьет, а потом придет снова. Когда он придет за ними снова, их уже не будет.

Поэтому ждем начала переговоров сына с отцом, выхода Виктора Владимировича Медведчука и из-под домашнего ареста, других свершений, которые отсрочат признание ДНР-ЛНР. Если же переговоры зайдут в тупик в разгар холодной зимы 2022 года, то, соответственно, Владимир Путин будет продолжать укреплять буферную зону. Это и ОРДЛО, это и Приднестровье, и это, конечно, Балканы, где он сейчас прижимает к любящей груди Сербию, которая получает газ по беспрецедентно низкой семье (тоже оговорка по Фрейду) цене, и пытается расколоть Боснию и Герцеговину, чтобы не допустить тоже ее вступления в НАТО, за счет поддержки сепаратистских устремлений Республики Сербской и её фактического лидера Милорада Додика.

Кстати, Владимир Путин и Джозеф Байден могли бы увидеться уже в эти дни, потому что в Калифорнии нынче хоронят легендарного офтальмолога Алана Скотта, который создатель ботокса. Это как раз было бы прекрасным поводом двум президентом увидеться, но, к сожалению, эта возможность не была использована.

Кстати, по версии Сергея Кужугетовича Шойгу, оглашенной в день рождения Иосифа Виссарионовича Сталина, воду в Донбассе американские изверги собирались травить именно ботоксом. Вы будете смеяться — ботулотоксином, он так сказал. То есть ботокс проник и в эту сферу российских и международных отношений.

Завершая разговор о психофилософии Кремля в рамках нынешнего Карибского кризиса, им же и устроенного (кстати, в той же книге «Нашей юности полет» Александр Александрович Зиновьев, как топ-философ Владимира Владимировича Путина, о котором он тогда еще не знал, подчеркивает, что всегда хорошо урегулировать тот кризис, который ты сам создал, потому что иначе ты не контролируешь ситуацию, а в противном же случае контролируешь),

замечу, что сын, безусловно, боится отца — и он боится остаться без отца. То есть двойственность ситуации в этом и состоит: хочешь убить отца и боишься без него остаться. Потому что если США рухнут полностью и утратят всякое влияние на мир, Россия останется один на один с братским Китаем, и мало не покажется.

Ну  и вот передача целиком в YouTube.