Глебыч жжот

Недавняя "Невзоровская среда" прям хорошо получилась, Глебыч зажёг! Про намордники для президентов очень понравилось - метафорично и образно. И про то, как опасны президенты без намордников. И про систему сдержек и противовесов среди кремлевских старых пердунов при Совке - тоже хорошо.

Единственное - не понял я намеки на то, что Черненко и Андропову сотоварищи сопартейцы как бы помогли откинуть копыта. Вроде нигде никаких сведений об этом не проскальзывало даже в лихие девяностые, и они оба были - очень больными людьми. С Андроповым, конечно, было просто счастье, что он помер так быстро. Хорошо помню те времена, обстановка очень быстро переставала быть томной, и было реально страшно, что от брежневской расслабухи все вернется в сталинские изуверские времена.

А.Невзоров― Мое глубочайшее. Привет. Оля, смотри, что я думаю. Я думаю, что прежде, чем заводить президента, конечно, для него заблаговременно нужно приобрести ошейник и намордник. И разумеется, надо тщательно изучить правила содержания этих опасных существ, их повадки, их болезни, их оптимальный рацион.

Потому что, вполне возможно, что частые приступы агрессии, характерные для президентов, вызваны неправильным питанием, либо глистами. Президенты вообще очень опасны в содержании, о чем цивилизованный мир прекрасно осведомлен. Давно практикует изготовление различных намордников как стандартных, так и пошитых в соответствии с индивидуальными особенностями образа. То есть цивилизация этот вопрос давно решила. И там все – от Макрона до Байдена – в день инаугурации торжественно под гимн, под барабаны надевают, застегивают намордник и круглосуточно ходят в нем до окончания срока полномочий. Снимать намордник президентам категорически запрещается и во время сна, и в сортире, и в бане, и в отпуске. Ну а в день отречения намордник расстегивается, снимается и переодевается на преемника.

Он очень многосоставный, как правило. Он непрост, его основу составляют строгие шипованные законодательные ремни. Но есть и перемычки в виде прескрипций, уложений, прямых запретов, нормативов и множества других ограничения.

В таком наморднике президент становится относительно, подчеркиваю, безопасен. При этом, как ты понимаешь, ответ, зачем вообще нужен президент кроме создания проблем и расходов на его содержание, пока остается без всякого ответа. Это многих беспокоит, это многих интересует, зачем он вообще.

Я не могу сказать, зачем он, я могу сказать, почему его заводят. Мы знаем, что помимо всяких нормальных, рациональных побуждений и помышлений, есть еще и побуждения всякие загадочные, иррациональные: вот надо завести какую-нибудь живность. И люди платят порой огромные деньги. И в квартиры себе притаскивают варанов, притаскивают и селят в своей ванне крокодилов. Эти крокодилы навсегда занимают ванну. Эти несчастные любители живности грязные, чешутся, не мытые годами, но они гордятся тем, что в ванне у них живет крокодил.

Я видел таких несколько в 90-е годы, это было вообще очень популярно. Но там все доходило до полного безумия, потому что через месяц все пропахло крокодильим дерьмом, всюду валялись какие-кости. Исчез сантехник, который вошел в ванную и не вернулся оттуда. Потому что крокодил, конечно, начал повреждать коммуникации. Он затопил соседей. Он доставлял массу неудобств.

Избавление от крокодила – это была целая драма со спецназом, ветеринарами, уколами, стрельбой.

То есть я понимаю, что поклонники, например, президентской формы правления руководствуются примерно теми же побуждениями, которыми руководствуются люди, которые заводят, например, крокодила в ванне.

И вот если в цивилизованном мире президент где-то был замечен без намордника, то объявляется просто общенациональная тревога – парламентская тревога, сенатская, полицейская, военная. И следует либо импичмент, либо голубчика скручивают, возвращают намордник на место и, соответственно, усиливают все замки и пряжки. Вообще, все объяснимо.

И, дорогие мои, если вам когда-нибудь где-нибудь, куда вас закинет судьба, придется кого-нибудь реально выбирать, не участвовать в оперетте юродивой Эллочки, а кого-нибудь когда-нибудь выбирать, вы должны ясно представлять, что этому существу вы доверяете свою жизнь, свою и своих детей. Потому что если этот избранник своим красноречием проведет вас, а на деле окажется идиотом, то рано или поздно вам придется выползать из-под дымящихся радиоактивных обломков.

И предъявлять претензий будет не к кому. Вы сами дали право вас укокошить. Потому что этот абсолютизм, безнамордничество властителя – давно изжитая дикость, как правило, это гарантирует в стране беду. Этого уже нигде не практикуют. Есть какие-то некрупные африканские страны, и те уже, честно говоря, тоже обожглись и стараются этого не допускать.

Тут все элементарно. Если человек приходит к большой власти, то со стопроцентной вероятностью является диким властолюбцем, который ради власти готов на все и ни перед чем никогда не остановится.

Что хорошего можно ждать от такого человека? Да абсолютно ничего. Поэтому намордник, конечно, необходим. И тем более, нельзя выгуливать своего президента на международной арене в таком виде. Но там, правда, сразу понабегут со шприцами, с револьверами, по громкой связи: «Кто потерял президента? У вас там по арене бегает президент без намордника».

 

Но я могу сказать, что у России же проблема. Россию опять выставили за двери цивилизованного мира. Опять она не успела приобрести опыт пошива намордников. И где было ей вообще этот опыт приобретать? Ельцин, тот всюду, всегда носился без намордника. Вот как сорвал его в первую же минуту, хотя в Ельцине были и рыцарские черты, он был чудовищем, но обаятельным чудовищем. В нем были и рыцарские черты, и романтизм тоже был. Но он, тем не менее, всюду оставлял трупы. Он расстреливал из танков Верховный совет. Он оставил в руинах республику России под названием Чечня, покрыв ее толстым слоем мертвых русских мальчишек. И на него так и не сумели ничего надеть.

Важный момент. Вот СССР намордников не практиковал. Они были не нужны. Была другая совершенно, потрясающая и, надо сказать, очень эффективная практика сдерживания. Вот когда стало понятно, что Сталин ненасытен до крови и убийств, что он не устанет пить кровь, его, наконец, убили…

О.Журавлева― Да что вы…

А.Невзоров― Это известное же, в общем, дело. Чем мы будем?.. Перед кем нам… Все свои люди.

О.Журавлева― Так.

А.Невзоров― И вот после Сталина, страхуясь от самовластья и такого же самодержавия, в СССР была придумана, как ты помнишь, изумительная, очень здравая, продуманная сигнальная система, которая называлась Политбюро ЦК КПСС. Это было сборище всевластных, норовистых, очень дремучих уродов, номенклатурных богов, которые ненавидели друг друга все, но каждый из которых имел колоссальные властные возможности и, по сути, был ничем не ограничен в праве на интриги.

Там были поглавнее, там были поскроменее, но все были абсолютно неприкосновенны. И их чествовали просто как древнемексиканских богов. ЦК – это было гениально. Генсек там был первый среди равных. То есть его всегда можно было отравить, его всегда можно было запереть в сортире. Его всегда можно было свергнуть.

Только вот если дедушка генсек добрый, уютный, не создает в стране проблем людям, он может сидеть долго, вешать на себя бесконечные ордена, писать мемуары, коллекционировать автомобили Aston Martin. ЦК тогда собирался при Брежневе. Все чесали себе загривки, но все-таки решили дать ему умереть своей смертью.

И этот ЦК, он ведь состоял из почти равновесных фигур всегда. Я не помню, там было иногда 14, иногда 16, иногда чуть больше, иногда чуть меньше. Они все боялись друг друга, они все ненавидели друг друга. Но зато там всегда могли устроить переворотик или изоляцию, например, первого лица, которое увлеклось какой-нибудь бредовой идеей.

 

То есть каждый член ЦК держал мертвой хваткой другого члена ЦК и все время превентивно еще его выкручивал.

Новое поколение наших современников, оно не видело такой формы. Оно знакомо с самодержавием. Самодержавие обычно, как бы оно не называлось, одевалась корона, не девалась, есть горностаевая мантия, нет, – это всегда самодержец, защищенный кругом опричников, которые решением своего лидера лишаются своих миллиардов, своих свобод, жизни. Это совершенно другой коленкор. Понятно, что опричники никогда не запрут хозяина в туалете и не отравят.

Причем вспомни советское время, тогда чернь не меньше тащилась от принципа ЦК, чем от самодержавия. То есть тоже было жутко интересно понимание того, что там внутри все время идут какие-то лютые схватки, адская грызня, летят шкуры. В этом было что-то роковое и прелестное.

И, как ты помнишь, Оленька, в последний путь по Красной площади провозили тогда на лафете, была такая мода.

О.Журавлева― И в школу можно было не ходить.

А.Невзоров― И обстановка в ЦК была очень деловая, здоровая, поэтому уложить на лафет любого вообще никакой проблемы не было, особенно генерального. Вот товарищ Черненко, если ты помнишь…

О.Журавлева― Он был очень тяжело болен.

А.Невзоров― Он не был очень тяжело болен.

О.Журавлева― Послушайте, ну это эмфизема легких, судя по звуку была.

А.Невзоров― У него была эмфизема легких. С эмфиземой доживают до 90 лет при том уровне медицинского обслуживания. А вот когда Министр внутренних дел, начальник КГБ привозит вам копченую рыбку, которую вырастили в спецаквариуме с повышенным содержанием цианидов в воде, то естественно, Оленька, через две недели, отведав такой рыбки, вы помираете, что и сделал Константин Устинович и поехал на лафете по Красной площади.

О.Журавлева― Но Андропов-то был болен.

А.Невзоров― Они все больны были, включая Брежнева, они все всегда больные. Но Антропов, как ты помнишь, начал своим долбанутым чекизмом портить настроение и жизнь и получил в подарок от товарищей по ЦК, что тоже не секрет, импортный потрясающий стульчак. А товарищи, естественно, умолчали, что в теплый пластик стульчака вплавлен стронций 90. Вот месячишко посидел – и тоже, можно сказать, с ветерком на лафете в сопровождении роты почетного караула помчался по Красной площади.

Они вообще очень любили хоронить друг друга. У них даже был специальный гардероб. Каракульча была на шапках не серая, а с черноватым отливом. Вот соберутся все эти старые упыри на Мавзолее и наслаждаются похоронным регламентом. Потому что даже жест вытирания слезы был отработан. Вытирался только левый глаз, внутренний край левого глаза по направлению к ноздре. Одно короткое движения.

То есть это такая византийщина, это такая пещерность. И содержание этого орденоносного террариума было страшно дорогим.

 

Проще пошить для президента намордник и жить, как все люди. Намордник из законов, ограничений полномочий и тому подобных радостей. Но это так, вообще для сведения. Вдруг у нас речь сегодня зайдет о каких-нибудь президентах.

О.Журавлева― Я только не поняла, нужно ли для президента помимо намордника иметь уютный домик, когтеточку, какой-нибудь специальный туалет – может быть, это ему поможет?

А.Невзоров― Специальный туалет… Я, наверное, ответил на вопрос о специальном туалете.