А что там в Швеции?

Прям ждал эту передачу. Я вообще всегда стараюсь слушать передачи с кинодистрибутором и продюсером Сэмом Клебановым, потому что он - человек очень толковый и хорошо рассказывающий, а сейчас его послушать тем более интересно, потому что Сэм с начала девяностых живет в Швеции, а Швеция - единственная страна Европы, которая не пошла по пути жесткого карантина. Сэм рассказывал, как в стране воспринимают статистику и какие там есть тонкости, каков уровень доверия к действиям правительства, как себя ощущают люди в этой ситуации и так далее - Сэм Клебанов в "Персонально ваш". Очень интересно было послушать

Насколько цитат.

 Кроме того, вчера была в «Нью-Йорк Таймс» большая статья опубликована, где они сравнивают данные по избыточной смертности в каждой стране. Потому что можно сравнить смертность за определенный период с историческими средними значениями и данные по смертности от COVID-19. Так вот Швеция оказалась практически единственной страной, где эти данные очень близко совпадают. То есть в Швеции даже данные по COVID-19 превышают тот уровень, который выше, чем средняя смертность. Во многих других странах огромное количество неучтенных в статистике COVID-19 смертей.

...

Заболеваемость, да. Смотрите, тут опять смертность – функция от заболеваемости. Она может быть выше или ниже. Она может быть выше в той ситуации, когда не выдерживают возможности здравоохранения. В Швеции такой ситуации нет. Мы много видели репортажей из Италии, где больницы были перегружены, где больных приходилось отсортировывать, где далеко не всех брали в интенсив и на аппараты искусственной вентиляции легких. В Швеции такой ситуации не было ни разу.

...

 Хотя было довольно много мрачных прогнозов, что возможности будут превышены в 5-6. Я даже видел одно исследование, что предсказывалось, что в Швеции будут в 40 раз превышены возможности здравоохранения. Этого не произошло. Количество мест в интенсивной терапии было уже более чем удвоено. Каждый день мы получаем на ежедневных пресс-конференциях цифры, сколько мест сколько, сколько свободно. Пока стабильно остается где-то 20% незадействованный резерв и есть пустые места.

То есть в данной ситуации я думаю, что в Швеции, что в Норвегии ситуация со смертностью примерно одинаковая, потому что все, кому это нужно, могут получить адекватный уход.

И еще один важный момент. Вот когда люди оценивают, работает шведская методика или нет, обычно берут данные в среднем по стране. Но в Швеции, как и во многих других странах, вот это распределение очень неравномерно по регионам.

...

Да, статистика есть. И она отчетливо показывает, что определенные группы мигрантов занимают непропорционально высокую долю в статистике смертности. На первом месте – выходцы из Сомали. Это было с самого начала известно. Принимаются определенные меры для того, чтобы это как-то смягчить. Я слышал интервью представителя стокгольмского муниципалитета Ярва, где очень много живет сомалийцев. Он сам представитель сомалийской общины. И он объясняет это несколькими вещами.

Во-первых, культурные особенности. То есть люди ближе общаются, семьи состоят из многих поколений, люди больше общаются с бабушками и дедушками и гораздо чаще несколько поколений живут в одной квартире. Кроме того, он говорит: «Если у нас кто-то заболел, вся родня должна прийти и навестить. Если ты не придешь и не навестишь, это просто ты оказываешь неуважение». Понятно, что при такой контагиозной инфекции, как коронавирус, этого следует избегать. То есть им приходилось проводить очень серьезную разъяснительную работу. А это довольно сложно изменить менталитет людей.

...

На самом деле это действительно работает. Потому что в этом году в Швеции они как объясняют признаки того, что принятые меры работают: все обычные сезонные инфекции, как сезонный грипп, кишечный грипп и прочее, полностью сошли на нет. Потому что люди наконец стали слушаться врачей.

Еще одна важная деталь. Вот в садике у нас работает какое-то определенное количество воспитателей. Если кто-то заболел, никого на замену им не присылают. То есть они ввели такое правило, что работает только постоянный персонал, чтобы, опять же, уменьшить ротацию людей. Потому что вот эта ротация, я думаю, стала одной из причин того, что в Стокгольме половина домов престарелых (в Гетеборге — треть) оказалась заражена.

...

Да, принцесса София, жена принца Карла-Филиппа, пошла в больницу своего имени — Софиахеммет, где она является почетным председателем. Она прошла, я прочитал, такие короткие курсы для младшего персонала, не медицинского. Она является волонтером. Она работает в группе волонтеров, занимается уборкой и готовкой еды.

Понятно, что многие видят в этом какой-то пиар-трюк. Но я бы сказал, что вся шведская монархия существует исключительно для пиара, потому что какого-либо практического применения у нее нет. Каких-либо полномочий у короля, принцев и принцесс нет. И вообще в Швеции монархия, конечно, занимает гораздо меньше места в общественной жизни, в общественном дискурсе, чем, например, в Великобритании. И то, что они вот так используют свои пиар-возможности для чего-то хорошего — это, наверное, очень положительный фактор.

На это многие в Швеции обратили внимание и очень позитивно к этому отнеслись. Но я бы не сказал, что это была прямо такая очень большая новость, которая очень широко обсуждалась. Я об этом впервые узнал из российского твиттера, а не из шведской ленты.