Испанская ария князя Игоря: Омлетный катерочек

[начало | предыдущий]

Утром опять проснулся поздно и не успел хоть немного поработать. Да и черт с ним, подумал я, мы же все-таки отдыхаем...

Пока умывался, в телефоне бумкнула вотсапка от Игоря, который сообщал, что отправляется на завтрак и что если я туда тоже выдвинусь, то мне удастся поесть в блестящей компании.

Я прям заинтересовался, что это за компания там может быть, поэтому, быстро одевшись, отправился в ресторанчик и там из наших обнаружил только Игоря в гордом одиночестве. Видимо, под «блестящей компанией» он подразумевал самого себя – это было вполне в его стиле.

Я с ним поздоровался, кинул на стол смартфон и ключ от номера, после чего отправился за едой. Когда я вернулся с тарелкой, Игорь сидел за столом и зачем-то разрезал омлет по-французски на небольшие кусочки.

– Ты из него пазл будешь собирать, что ли? – спросил я, усаживаясь за стол и начиная готовить старинный семейный бутерброд: берется ржаной хлеб, намазывается тонким слоем масла, затем в ход идет кружок ветчины, который сворачивается в трубочку и кладется на хлеб, в конце в качестве вишенки на торте берется второй кусок ветчины, который также сворачивается в трубочку и кладется на хлеб рядом с первой трубочкой.

В результате в ветчине образуются полости, заполненные воздухом, трубочки ветчины упруго сжимаются под напором неумолимых зубов, воздух придает блюду восхитительную легкость, а масло помогает кусочкам этой вкуснятины проскакивать в желудок со скоростью профессиональных бобслеистов. Впрочем, не из первого дивизиона, не из первого.

– Нет, пазл не буду собирать, – ответил Игорь, внимательно наблюдая за моими манипуляциями. – Просто я не люблю, когда в едальный процесс включаются всякие посторонние элементы.

– Например? Какие элементы?

– Ну, например, разрезание ножом, – объяснил Игорь. – Процесс питания должен быть наступательным, быстрым и стремительным. Наколол вилкой – в рот, наколол вилкой – в рот. А если еще ножом резать, то так все настроение сбивается.

– Тоже мне, проблема. Бери в руку и кусай прямо ротом.

– Ртом, а не ротом.

– Ртом тоже кусай.

– Так неприлично, а я хорошо воспитан.

– Не знаю, что тут неприличного, – сказал я и откусил половину своего семейного бутерброда. – Вон, – сказал я, жуя, – шверни омлет в трубошку, повожи на хлеб и кушай, как я.

Игорь внимательно посмотрел на омлет. Похоже, такой лайфхак ему в голову не приходил.

– Нет, – сказал он, вздохнув, – уже поздно. Тем более что я его уже разрезал.

Игорь наколол кусочек омлета на вилку и закинул в рот. Прожевал он его с трагичным выражением на лице, после чего положил вилку и тяжело вздохнул.

– Что такое? – спросил я, приступая к сооружению второго фирменного семейного бутерброда.

Для него тоже брался ржаной хлеб с маслом, но на хлеб укладывались два кусочка слабосоленой семги, обязательно свернутые в трубочки. На семгу полагалось выжать дольку лимона и посыпать ее тонко нарезанным укропом. Но укропа я здесь, к сожалению, не обнаружил, поэтому бутерброд получился слегка неполноценный.

– Не умеют омлет делать, дураки, – сообщил Игорь. – Вот вроде такое простое блюдо, а вот делать – не умеют. Один раз за всю жизнь в парижском «Георге IV» ел правильный омлет. Это было незабываемо, я тогда с завтрака, насколько помнится, ушел только к обеду.

– Придирки какие-то, – сказал я, любуясь неполноценным бутербродом, который в своей неполноценности даже имел какое-то изящество. – Чего его делать, этот омлет? Разбил два яйца, вылил туда две столовые ложки молока, венчиком взбил, посолил, поперчил, бац – на сковородку при средней температуре. И жарить до готовности. Да, на сковородку налить немножко масла и нагрев включать только после того, как туда нальешь яйца, иначе прилипнет.

– Вот такие дилетанты, – грустно сказал Игорь, смотря на свой омлет с выражением безмерного страдания, – в отелях омлеты и делают, заставляя страдать нас, истинных знатоков и ценителей.

– Salut la compagnie! – поприветствовал нас подошедший Гоша, причем приветствие было почему-то на французском.

В заведениях с едой Гоша времени зря никогда не терял, вот и сейчас у него в руках были две тарелки, набитые колбасой, сыром, маслом и булочками.

– Присаживайся, дорогой друг, – поприветствовал его Игорь, – присаживайся. Угощайся. Вот только омлет брать не советую: экую дрянь они делают с этим омлетом, дорогой друг, прям безобразие.

– Да, омлетик тут, прямо скажем, барахло, – согласился Гоша, садясь. – Да у тебя еще какой-то другой, я-то пробовал самый обычный, который ложкой надо накладывать.

– Ну, который ложкой – за такое вообще убивать надо, – твердо сказал Игорь. – Я-то заказал персональное исполнение, тут делают. Но и его испохабили полностью.

– Вот это странно, – заметил Гоша. – Омлет – блюдо ведь очень простое. Берешь два яйца, туда немного молока, взбиваешь венчиком...

– Да-да, – раздраженно продолжил Игорь, – потом на холодную сковородку и жарить до пробулькивания, мне это Гарик уже изложил.

– Так ты расскажи, – попросил я, – как готовить настоящий омлет. А то сдается мне, дорогой друг, что это у тебя просто понты такие. Впрочем, тебе это свойственно. В хорошем смысле, разумеется.

– Неужели я тебя своим фирменным омлетом по-французски никогда не кормил? – спросил Игорь.

– Ни разу.

– Да в Переславле-Залесском точно должен был кормить.

– Ты что, реально не помнишь, чем ты нас там кормил? Серьезно?

– А чем я вас там кормил? – заинтересовался Игорь.

– Он туда припер здоровенное сырое страусиное яйцо, – объяснил я Гоше, который отдавал должное колбасе, но внимательно нас слушал. – Огромное, тяжеленное. Вообще непонятно, как он его допер с остальными вещами. Игорек же не умеет, чтобы все было по-простому, ему обязательно надо повыеживаться.

– Не повыеживаться, а создать должный оживляж, – поправил меня Игорь. – Да, что-то такое я помню, я его в «Азбуке вкуса» купил.

– Точно, создать должный выеживательный оживляж. Так вот, он потом признался, что страусиное яйцо готовил первый раз в жизни. Он его разбил в кастрюлю, все перемешал, потом вылил это на четыре сковородки и стал одновременно жарить. Оно сначала все никак не могло приготовиться, а потом конкретно сгорело.

– У всех такое могло произойти, – сказал Игорь, – сковородки незнакомые, плита незнакомая.

– И мы все остались без завтрака. Хорошо хоть, куриные яйца были, мы быстренько сварганили пару яишенок. Но Игоря к плите уже не подпускали.

– Все хорошо, – заметил Гоша, – что хорошо кончается.

– Ну так расскажи нам, – попросил я Игоря, – как же нужно готовить омлет, чтобы вашу милость это удовлетворило? В чем секрет?

– Секретов много, – признался Игорь. – Это только у людей с плебейским воспитанием все просто: взял какие-то яйца, влил какого-то молока, плюнул на какую-то сковородку – и радуйся.

– А у вас, благородных князьев и баронов, – спросил я, – как-то по-другому? Яйцо должно быть от пегой курицы, а сковородка снабжена портретом Вателя на дне, что ли?

– Не совсем так, но какое-то разумное зерно в этом есть, – ответил Игорь. – Во-первых, яйца должны быть не абы какие.

– А абы какие?

– Такие. Есть древний французский секрет. Берешь свежие яйца, помещаешь их в сосуд с водой. Которые окажутся на дне – они самые подходящие. Которые зависнут где-то посредине – ну, так себе, разве что на крайний случай. А вот которые болтаются у самого верха – те в топку, то есть в салаты.

– Что, вот прям так для омлета такие не подходят?

– Ну, для плебейского-то омлета, может, и подходят, но мы же говорим о правильном рецепте.

– Ладно, – сказал я, – понял. Яйца-утопленники. А дальше?

– Дальше еще интереснее. Овец надо отделить от козлищ. То есть белки от желтков. И их взбивать по отдельности.

– А вот это-то на хрена? – удивился я.

– Для получения правильного результата. Эти субстанции должны быть взбиты отдельно, чтобы при соприкосновении создать живительный союз, но никак не взаимопроникновение. Более того, – огорошил нас Игорь, – взбивать их нужно только вилкой, чтобы не повредить чувствительные элементы, которые влияют на вкус. Никаких венчиков, в жопу венчики!

– Маловато будет, – заметил я. – Если никаких венчиков и взбивать только вилкой, то нужны дополнительные условия: например, взбивать только при свете полной луны и чтобы как минимум две девственницы наблюдали за этим процессом. По всем понятиям так, иначе не считается.

– При чем тут девственницы? – рассердился Игорь. – Это старый французский рецепт, который придумала сама мадам Поляр.

– Тогда уж Пуляр, – заметил Гоша, поглощающий обычный отельный омлет. – Нет такого слова – Поляр, а уж этих мадам Пуляров во Франции было как грязи.

– Пофиг, – отмахнулся Игорь, – Поляр, Пуляр, главное – это тетка придумала отдельно взбивать белок и желток. Чем совершенно изменила данное блюдо.

– Что-то больно простовато для такого крутого рецепта, – заметил я. – Вот если бы взбивать лопатой с кладбища Пер-ла-Шез...

– Сам ты – лопатой, – рассердился Игорь. – Только вилкой взбивать, более ничем. Мадам Поляр...

– Пуляр, – снова поправил Гоша.

– Да хоть Симулякр, – не растерялся Игорь, – требовала, чтобы взбивалось только вилкой. И ничем, кроме вилки. Так получалось аутентично.

– Ну, хорошо, – сказал я. – А дальше? Сковородка, сделанная из стали христианских младенцев?

– Ни черта! Просто взбиваем по отдельности, потом смешиваем, но не взбалтываем, далее добавляем жирные сливки и после этого жарим на сковородке, которую поджариваем в камине.

– Тут я пас, – сказал Гоша. – В камине – это же такой гемор. На черта?

– Гош, ты не понимаешь, – заметил я. – Если уж выеживаться с омлетом, то его готовить только в камине, причем в ведре девятнадцатого века и размешивать медной ложкой пятнадцатого века. Только так, никак иначе.

– Вот вы не врубились в старинный рецепт, – сказал Игорь, – а очень зря. Потому что омлет получается шикарный. А этот омлет – полный дурдом.

– Кстати, – сказал я, – а можно попробовать?

Игорь передал мне тарелку, я попробовал один кусочек, второй, третий – и доел весь омлет целиком. Он был вполне нормальный. Хотя и не по мадам Пуляр, упокой господь ее свиную ножку.

В этот момент к нам подошел Рубик.

– Всем привет, – сказал он, – сегодня-то что делаем?

– Мы подумаем, – ответил я, – а ты пока отведай омлета по спецзаказу. Старинный рецепт от мадам Поляр.

– Пуляр, – снова поправил Гоша, который, как и многие адвокаты, был перфекционистом.

– Не люблю омлеты, – признался Рубик, – я лучше глазунью закажу.

– Вот тут облом, – сказал я Игорю. – С глазуньей так не повыеживаешься, блюдо предельно простое. Впрочем, ты со свой поляризационной Пуляр и тут можешь придумать белок жарить отдельно, а желток вообще выпивать сырым.

– Нет такого рецепта, я врать не буду, – честно сказал Игорь. – С омлетом – есть. С глазуньей – нету. Я думаю, что мадам Пуляр глазунью ненавидела и никогда не готовила.

– Готовила, готовила. Надо же ей было хоть когда-нибудь отдыхать от извращений с омлетом.

– Мужики, так что сегодня делаем-то? – спросил Гоша.

Он собирался отправляться за следующей порцией еды и должен был знать, к чему ему морально готовиться.

– Вообще-то, по плану мы сегодня должны были выдвигаться в сторону Сарагосы, – сказал Игорь.

– Наличие сослагательного наклонения в твоей фразе показывает, что нам что-то помешает это сделать, – заметил я.

– Вообще-то, мы преступно мало посмотрели в Барселоне, – сказал Игорь. – Я вот думаю – может, нам задержаться на денек?

– Это вы преступно мало посмотрели в Барселоне, таинственные уезжанты, – сказал Рубик, который принес свою глазунью. – Мы эти два дня только по Барселоне и ходили, так что наш барселонный зуд, в общем-то, удовлетворен. Но насчет задержаться на денек – я только за. Там, кстати, Лена хотела на яхточке в какой-нибудь красивый заливчик выехать...

– О, – оживился я, – и мы с Адой тоже хотели. Может, и правда выедем?

– Давайте так, – сказал Игорь. – Я сейчас пойду выясню, можем ли мы в этом отеле остаться еще на сутки. Если можем, тогда осталось спросить Ирку с Принцем, и если они за – остаемся на денек, а завтра уже точно двигаем на север. Я тогда сегодня весь день по Барселоне гуляю. Гош, ты как? В залив, по Барселоне или еще куда-то?

– Я с тобой по Барселоне, – решил Гоша. – Но чур – ходить медленно и не реже раза в час компенсировать дегидратацию организма в какой-нибудь кафешке.

– Запросто, – согласился Игорь. – Ладно, я пошел узнавать, ждите.

Он вернулся через пятнадцать минут. Как выяснилось, в гостинице мы остаться могли, только мне, Рубику и Гоше надо было перебраться в другие номера. Остальным даже и перебираться не надо было. Ирка предложению остаться еще на денек обрадовалась и сказала, что у нее снова будет магазинный день. Гамлет, услышав про планы отправиться на катерке в залив, сильно оживился, но Ирка ему в момент сбила весь боевой настрой, объявив, что она сама таскать сумки по «Эль Корте Инглес» не намерена.

– Ну супер, – сказал Рубик, – тогда мы опять на Коста-Браву – кататься на лодочке, купаться и загорать. Так, а где у нас Ленусик?

Рубик достал трубку и начал звонить Ленке, а я отметил, что она у него уже «Ленусик». Ну, значит, дело на мази.

Игорь дождался, когда Гоша завершит свой титанический труд по поглощению пищи, они распрощались и отправились гулять по Барселоне.

А к нам присоединились Ленка с Адой, и мы стали обсуждать предстоящую прогулку.

– Значит, так, – сказал Рубик, – я еще вчера все узнал. Там на побережье полно предложений: хочешь – простенькую лодочку, а хочешь – целую парусную яхту с капитаном.

– А не жирно нам – целую яхту? – спросил я. – Мы же, считай, буквально на полдня: пока доедем, пока уедем. Но простенькую лодочку тоже, знаете ли, не слишком хочется.

– У нас какие задачи? – уточнил Рубик. – Купаемся, загораем, выпиваем, предаемся восхитительному безделью и всяческой неге?

– Точно! – почти в один голос ответили Ленка с Адой.

– Ну, значит, тогда оптимальный вариант – катер со всеми удобствами и парой кают, чтобы было где переодеться.

– И обязательно, чтобы была площадочка позагорать, – попросила Ада.

– Ну, в таких катерах это по определению есть, – успокоил ее Рубик, залезая в свой смартфон. – Я вчера подобрал несколько вариантов. Смотрите, прогулочный катер Cranchi Zafiro: две двухместные каюты, ванная комната и полностью оборудованная кухня. Специально для Ады – в носовой части корабля находится терраса для принятия солнечных ванн.

– То, что нужно, – обрадовалась Ада.

– Цена вопроса? – спросила практичная Ленка. – Тысяча за день?

– Нет, меньше, – ответил Рубик. – Тут табличка есть. Сейчас же не высокий сезон, так что если на восемь часов – семьсот евро с капитаном, он же рулевой.

– Нормально, – кивнула Ленка. – Я оплачу.

– Чего это ты оплатишь? – обиделся я. – У меня, может, бизнеса никакого нет, но я все-таки тоже неплохо зарабатываю.

– Да я тоже вполне в состоянии, – заметил Рубик.

– Гарик, Рубик, да не парьтесь вы, – скомандовала Ленка. – Оплачу от фирмы, проведу как на представительские расходы. Там же чек нам дадут, правильно?

– Тут вообще такая история, – ответил Рубик. – Местный налог с продаж – называется IVA – двадцать один процент. Поэтому распространена следующая схема: если без IVA – тогда без бумажек, просто в карман. Если с IVA – тогда с бумажкой, но плюс двадцать один процент.

– А эта цена – с IVA или без нее?

– Понятия не имею. Спросим на месте. Тут по-разному пишут, но обычно – без IVA, чтобы выглядело соблазнительно.

– Ладно, – решила Ленка, – надо будет для бумажки добавить двадцать один процент – добавим, не вопрос. Только ты договорись, чтобы бумажка обязательно была.

– Да я прямо сейчас и спрошу, – сказал Рубик, доставая телефон. – Кроме того, неизвестно, достанется нам этот катер или нет, мы же не заранее бронируем. Но у меня там еще пяток вариантов выписан, прорвемся.

Как выяснилось из разговора, нам повезло: на сегодня брони не было и капитан с катером были полностью в нашем распоряжении. Цена была без IVA, так что для бумажки надо было заплатить больше, но Ленка сказала, что не проблема. Ну и мы должны были сами позаботиться о еде и напитках, так как в цену это не входило.

– Кстати, – заметил Рубик, – похоже, что мужик-то – наш, русскоговорящий.

– Ты же по-испански с ним разговаривал, – удивился я.

– Ну да, так испанский у него хреновый и акцент явно русскоязычный. Он, кстати, очень узнаваемый, – объяснил Рубик. – В испанском языке звука «е» практически нет, это все звучит как «э», а русские, когда говорят по-испански, заметно екают. «Меню» вместо «мэну», ну и так далее.

– Ладно, – сказала Ленка, – там на месте разберемся, кто он такой. Да и какая нам разница? Рубик, а продовольствием где будем затариваться?

– И бухлом, – дополнил я. – Мы же интеллигентные и тонко чувствующие люди. Как же мы без бухла-то? Надо какого-нибудь приличного беленького винца взять.

– Да у нас по пути на трассе будет «Алькампо» – это местный «Ашан». Он шикарный, вот там и затаримся, – предложил Рубик. – Ну что, быстро по каютам собираться. Купальники, полотенца, обязательно крем от солнца.

– Жду всех через пятнадцать минут в машине, – сообщил я.

И через каких-то двадцать минут мы выехали навстречу заливам и катеру.

Катер находился в Сан-Фелиу-де-Гишольс, где мы вчера были. Разумеется, я туда поехал не по побережью, а по скоростным трассам. Погода была такая же, как и вчера, то есть совершенно чудесная: яркое солнце, белые облачка, тепло, но не жарко. Настроение у меня было отличное: мы ехали оттягиваться в изумительно красивые места, рядом со мной сидела Ада, которая тоже явно была в приподнятом настроении, – она думала о чем-то своем и периодически улыбалась.

В «Ашане» мы долго зависать не стали: купили белого вина, которое посоветовал Рубик, пива, взяли пару французских батонов, колбасы, хамона и сыра плюс немного клубники, на чем настояла Ленка, после чего помчались дальше.

Рубик в дороге еще раз позвонил капитану – тот действительно оказался русский, его звали Валера. Он кинул Рубику на телефон точку, где будет нас ждать в порту, и посоветовал, где там припарковать машину.

Издалека Валера выглядел как настоящий капитан: белые брюки, белая рубашка, белые кеды и белая капитанская фуражка.

– Интересно, трусы у него тоже белые? – пробурчала бестактная Ленка.

Меня, если честно, мало интересовало, какие у капитана трусы, а вот что собой представляет катер – было интересно выяснить. Мало ли, в рекламке могут расхвалить как угодно, а на деле это окажется старой проржавевшей посудиной.

Впрочем, когда мы подошли поближе, познакомились с Валерой и он показал нам катер – все беспокойство остались позади. Катер выглядел как новый, и там было все, что обещалось в рекламе: две каюты, ванная комната и кухня со всем необходимым, включая холодильник, куда мы сразу же запихнули вино и пиво.

Валере было лет под пятьдесят, вел он себя вполне дружелюбно.

– Ну, – спросил Валера, когда мы все осмотрели, – какие будут пожелания? Какое-то конкретное место или просто поплавать по заливам?

Рубик предложил отправиться направо в сторону Тоссы, где мы вчера проезжали, там присмотреть какой-нибудь красивый заливчик, бросить якорь, а дальше – свободная программа: купаемся, загораем, выпиваем и все такое.

– Без проблем, – ответил Валера и завел мотор катера.

Было очень интересно посмотреть на берег со стороны моря: вчера же мы ехали по холмам и любовались морем снизу. Ну и вообще, сидеть в плавках на катере, который на хорошей скорости идет по почти неподвижной воде, было очень здорово.

– Скоро придем, – прокричал Валера сквозь шум мотора, – в одно классное место. Там никакого пляжа нет, сверху спуститься нельзя, там обычно очень мало народу.

И действительно, минут через пятнадцать катер приплыл в небольшую бухточку, где виднелся только один катерок. Над бухтой возвышался довольно крутой холм, заросший соснами, берег был каменистый. Цвет у воды был волшебный – голубовато-бирюзовый. Вода была совершенно прозрачная, и в ней можно было разглядеть плавающих рыбок. Валера выключил двигатель и поставил катер на якорь.

– Интересно, искупаться-то можно будет? – спросила Ленка. – Вода еще холодная, у нас же в Барселоне только Принц купался.

– Так мы же вчера купались, – напомнила Ада. – Нормальная вода, в сильно холодную я бы сама не полезла.

– Здесь в бухтах-заливах вода заметно теплее, чем на Коста-дель-Маресме, – сообщил Валера. – Они неглубокие, вода хорошо прогревается. Это на том побережье довольно быстро глубина начинается и море прогреваться толком не успевает.

– Значит, – бодро сказал я, – полезли купаться. Валер, тут с катера в воду можно прыгать? Ни на что не налечу?

– Да нет, – успокоил меня Валера, – тут до дна метра три, прыгай спокойно.

Я встал с лежачка, сделал пару шагов и красиво прыгнул с борта в воду залива. Ну, точнее, это я считал, что прыгнул красиво, а вот что там было в реальности – черт его знает. Может, я прыгнул как куль с мукой.

Ада последовала за мной, и мы с ней стали плавать брассом вокруг катера. Вода была хорошо освежающая и не слишком холодная, плавали мы интенсивно и скоро согрелись.

– Эх, – сказала Ада с сожалением, – надо было маски с трубками взять, смотри, как красиво.

– Может, у Валеры есть?

– Как ты себе это представляешь? Ну, маску – еще туда-сюда. Но трубку в рот засовывать после черт знает кого – я как-то вряд ли.

– А и действительно, – ответил я, – как-то не подумал.

– Смотри, какие камни здоровые лежат на берегу, – сказала Ада. – Давай к ним сплаваем?

Мы поплыли к камням, вылезли, сели и стали греться на солнышке. Вид на залив был совершенно сказочный: прозрачная вода, солнечные блики, белые катерки, заросшие соснами холмы вокруг залива. Воздух был чист и свеж: казалось, что от одного этого воздуха буквально насыщаешься здоровьем.

– Боже, как же хорошо, – вздохнула Ада. – Вы такие молодцы, что меня вытащили. У меня ситуация не очень позволяла, но Лена на меня насела, а я с ней давно не виделась, ну и уговорила.

– Это Игорь молодец, что все это затеял. Я тоже сам вряд ли бы сподобился: сидел бы сейчас в этой Москве, где дышать нечем, писал бы повестюшку...

– Кстати, как продвигается?

– Да никак, – беззаботно признался я. – Мы же целыми днями в разъездах, сплю я долго, встаю поздно. Страниц пять только и успел написать за все время.

– С издательством проблем не будет?

– Нет, там сроки не такие жесткие. Да и наверстаю в процессе, я обычно быстро работаю.

Ада посмотрела в сторону нашего катерка. Ленка с Рубиком сидели на передней площадке катера, опершись о перила ограждения, болтали ногами и о чем-то болтали.

– Лена тут прям какая-то совсем другая стала, – заметила Ада.

– Да уж.

– Обычно она такая жесткая, боевая.

– Любит всех строить, причем еще со школы.

– А тут прям я ее даже и не узнаю, – призналась Ада.

– Я думаю, что это присутствие Рубика так сработало, – предположил я. – Ленка явно хочет на него произвести впечатление, а если она будет командовать, то Рубика поминай как звали – он это не выносит.

– Да, это хорошо, что у них все складывается. Я думаю, что Лену всякие неудачи в личной жизни такой сделали.

– Ада, да ладно, – заулыбался я, – да она со школы такой была, а то я не помню.

– Ладно, – ответила Ада, видимо, не желая продолжать это обсуждение, – поплыли к нашим.

– Поплыли, конечно. Надо уже белого винца выпить, а то мы здесь уже час и ни в одном глазу.

– Хорошая мысль, – согласилась Ада.

На катере я разлил всем по бокалу белого вина – оно как раз хорошо охладилось, потому что я его додумался засунуть в морозилку, – мы уселись на лежанки и стали потягивать вино.

Валера, который с пользой проводил время, уткнувшись с смартфон, оживился, пошел к холодильнику, достал оттуда маленькую бутылочку какого-то пива и устроился с ней рядом с приборной доской, облокотившись на верх ветрового стекла.

– Валер, а ты же постоянно здесь живешь? – спросил я.

– Да, постоянно.

– Вот объясни мне, как можно жить в таких красивых местах. Ведь тебе наверняка все эти красоты уже надоели и ты их уже толком не замечаешь, правильно?

– Ничего подобного, – ответил Валера. – Я и сам удивляюсь. Восьмой год уже здесь живу, а каждый раз восхищаюсь – вот прям как будто только что увидел. Видимо, такие красоты не приедаются вообще. Особенно если ты не здесь родился и вырос.

– А ты откуда?

– Да из Москвы. Родился-то я в Архангельске, в Москву учиться приехал – ну и остался.

– А сюда как попал? Ну, – добавил я, – если тебе удобно об этом говорить.

– Да чего тут неудобного? Я на самом деле, как сейчас говорят, дауншифтер. Интернетом занимался еще с 1997 года...

– О, наш человек, – обрадовался я.

– У меня медицинское образование, – продолжил Валера, – в девяносто восьмом году сделал сайт со справочником лекарственных средств – «Пилюля.ру». Нашел через одного человека доступ к базе, сам запрограммировал интерфейс. Потом открыл там магазин, начал сотрудничать со всякими аптеками. Ну и он неплохо так взлетел.

– Слушай, я вроде его даже помню, – снова обрадовался я.

– Ну вот. А потом в девяносто девятом как вспух этот доткомовский пузырь – меня и пришел покупать «Рамблер». Тогда всем казалось, что это золотое дно, инвесторы деньги везли грузовиками, ну и мне за сайт предложили такие деньжищи, что я решил не отказываться. Тем более что он мне уже изрядно надоел.

– Да уж, золотые были времена, – вздохнул я. – Один я не сообразил сделать какой-нибудь сервис, который можно было потом продать. А сайт, который делается силами одного человека и зависит только от этого человека, продать невозможно.

– Есть такой момент, – согласился Валера.

– Так и что ты делал дальше?

– Задауншифтил конкретно. С женой мы тогда расстались, сын уже вырос, я поехал в Турцию и купил там небольшую подержанную парусную яхту. Причем такую, чтобы на ней можно было жить. Я же с Архангельска, всю жизнь мечтал быть капитаном. Вот и осуществил мечту.

– А что, здорово, – восхитился я.

– Нанял человека, который меня стал обучать всем этим премудростям, потом сдал на сертификат капитана яхты, ну и пару лет на этой яхте и прожил. Я на месте стоял мало, в основном ходил туда-сюда. Сначала вокруг Турции, потом дальше стал заплывать – красотища.

– Неужели прям столько было денег, что можно было несколько лет оттягиваться? – поинтересовался я.

– Вот как раз нет, – признался Валера. – Яхта – удовольствие недешевое. Мне, конечно, прилично заплатили, но на пенсию выходить было рано. Я тогда на ней постепенно начал туристов катать. Рекламировался у старых друзей в Интернете, клиентуры хватало. А потом как-то приехал в эти края и понял, что мне Испания нравится намного больше Турции. Опять-таки – нормальный католический мир, а не мусульманский. В итоге парусную яхту продал – с ней, конечно, возни слишком много. Купил этот катер – так туристов и катаю. На катере сильно далеко не уплывешь, а тут вдоль Коста-Бравы – сколько угодно. И я говорю – вот просто не надоедает совсем. Каждый день хожу и жмурюсь: ну неужели я в такой красоте живу, прям не верится.

– Отличная история, – сказал я. – Всегда так приятно, когда находятся люди, способные полностью изменить свою жизнь.

– Ну, тут скорее просто удачное стечение обстоятельств, – ответил Валера, – но да, жизнь изменить реально очень хотелось.

– А не жалеете? – спросила Ада.

– Ни одного дня не пожалел. Вот просто ни разу. Я вообще не знаю, дожил ли бы я до этого возраста, если бы остался в Москве. А тут места очень здоровые, да и работа у меня – всегда на свежем воздухе.

– Тогда предлагаю налить нам еще по бокальчику, – вступила в разговор Ленка, которая историю Валеры прослушала очень внимательно, но ее организм требовал продолжения банкета.

Кстати, пора уже было что-то перекусить – время обеда давно прошло. Мы с Рубиком девушкам на это намекнули, и они дружно отправились на кухню и наготовили пару подносов бутербродов. Ленка и правда реально сильно изменилась: я помню, что во время школьных походов она такие вещи жестко игнорировала и заявляла, что мужчины сами себя должны обслуживать – мол, женщины рождены не для этого. А тут, судя по всему, продолжала работать задача «произвести впечатление на Рубика», поэтому Ленка, не издав ни единого звука, отправилась вслед за Адой на кухню.

Но мы тоже не сидели просто так. Я сбегал к холодильнику, принес пива и еще одну сильно охлажденную бутылку вина.

И когда все было готово, у нас получился такой чудесный пикник на катере, что я уж и не помню, когда у меня такое было. Волшебная бухта, сосны, чистейший воздух, прозрачное море, Ада совсем рядом, расслабленный Рубик поблизости вместе с Ленкой, которая, вопреки обыкновению, никого не раздражала.

Мы, разумеется, предложили Валере присоединиться, но он вежливо отказался, сказав, что обычно не обедает, а только ужинает. Лично мне это только добавило уважения к его профессионализму: разумеется, капитан катера не может участвовать в трапезе пассажиров, ему это не по статусу – и Валера это прекрасно понимал. Хотя мы совершенно искренне его приглашали. Вообще, история Валеры меня заинтересовала, и я бы с большим интересом с ним побеседовал подробнее, но, увы, ситуация была неподходящая.

Мы отлично перекусили бутербродами, потом всех как-то сморило, и мы с часок поспали на лежачках, проснулись, а тут торжествующая Ленка принесла целый поднос клубники, которую мы съели с огромным удовольствием, и тут же все вчетвером прыгнули в залив купаться.

Ленка с Рубиком немногопоплавали вокруг катера и потом сидели на катере, беседуя, а мы с Адой нарезали круги по заливу: я неторопливым брассом мог плыть несколько километров, а Аде в какой-то момент понравилось плавать, держась за мои плечи руками. Это было как-то очень трогательно, и мы с ней так проплавали час, не меньше.

Постепенно солнце начало опускаться на холм, по воде протянулись длинные тени. Валера нас не торопил: он сказал, что закат будет поздно, мы выехали в двенадцать дня, так что можем тут развлекаться хоть до заката.

Однако нам надо было еще ехать обратно в гостиницу, поэтому мы переоделись и устроили легкий импровизированный ужин из бутербродов и вина. Валере мы уже настоятельно предложили к нам присоединиться и не дурить – ну, мы настаиваем, – и мы отлично посидели на носу катера, попивая винцо и болтая о том о сем. Валера рассказал несколько смешных случаев из историй аренды катера, но строго меня предупредил, что в Интернете об этом рассказывать не надо – ну, ни к чему это, люди же отдыхают.

Мы сидели на носу катера, Ада сидела рядом со мной, касаясь своей рукой моей руки, на море появилась легкая рябь, которая тихонько билась о катер, в воздухе пахло морем и соснами – это было просто потрясающе. Вот самый лучший день, подумал я, который у меня получился в Испании. Хотелось, чтобы это все продолжалось бесконечно, но в восемь вечера Рубик предложил как-то сворачиваться – и это было вполне логично.

Мы вернулись в марину Сан-Фелиу, расплатились с Валерой, пожелали ему хороших клиентов – нам с Валерой реально повезло – и отправились обратно.

В отель вернулись вечером, ужинать никто не хотел, стали прощаться. Мы с Адой поднялись на наш этаж. Пошли в сторону наших номеров: мой был раньше, номер Ады позже. Остановились у моего номера.

– А было хорошо, – сказала Ада, неожиданно быстро поцеловала меня в губы и отправилась в свой номер.

Конечно, первая мысль звучала только так: «Ты что – идиот? Немедленно беги за ней, тебе был дан явный знак». Но было понятно, что не нужно портить такой чудесный момент не очень понятными действиями, так что я пошел спать. Не форсировать события, быть осторожным – вот был девиз на тот момент. И проснись завтра в шесть утра, чтобы хоть что-нибудь написать, скомандовал я себе, отлично понимая, что это – невыполнимая задача.

[продолжение]