Лесной сыр (продолжение II)

(начало)

Все персонажи этого рассказа выдуманы 
от начала и до кончика брюк.. 
Любое совпадение с реально существующими 
лицами - случайно и не может рассматриваться
как совпадение с реально существующими лицами.
Любое совпадение с реально существующими сырами
 - тоже случайно и не может считать таковым. 

- Что ты мне принес? - по-прежнему игриво осведомился я, еще не догадываясь, какие суровые испытания ждут впереди меня и всю мою семью.

- Сыр, - ответил Лесной кратко.

Вот те на! Оказывается, он не шутил, говоря о сыре. А почему тогда такая большая сумка?

- А почему такая большая сумка? - осведомился я. - Мы такую головку и до появления Windows 2500 не съедим.

- Потому что это разные сыры, - ответствовал Лесной. - Много-много всяких разных сыров. Очень вкусных. Очень качественных. Очень дорогих.>

- Лесной, - забеспокоился я. - Надеюсь, у нас не весь сегодняшний вечер будет посвящен только сырам? Я, конечно, сыр люблю,.. - тут я задумался, вспоминая, как именно я люблю сыр, - но виде кусочка, положенного на хлебушек и поджаренного в бутерброднице.

- Сейчас мы тебе будем прививать нормальный вкус, - объяснил Лесной. - Такой вкус, что сосиски с картошкой забудутся как дурной сон. Кстати, ты купил бутылку хорошего французского вина?

- Обижаешь! - возмутился я. - Конечно купил. Две бутылки красного "Барон Александр" и пару белого "Божоле"...

- Стоп, - сказал Лесной. - Во-первых, зачем столько бутылок? Во-вторых, я не просил покупать белое вино. Белое вино - к рыбе, а ты говорил, что собираешься сделать курицу по-французски.

- Во-первых, - парирую я, - у меня в доме не принято так, чтобы чего-то не хватало. Никто тебя не заставляет пить все восемь бутылок...

- Как восемь? - удивился Лесной. - Ты же сказал - две красных, две белых. Это четыре.

- Ну да, - подтвердил я. - Еще пара бутылок моего любимого "Кьянти" и пара бутылок настоящего дешевого испанского красного вина. Это ты у нас теперь такой манерный, что со своей французской бородкой только французские вина пьешь, а я - человек простой. Пью себе потихонечку "Кьянти" и не жужжу. А насчет рыбы... Будет и рыба. Вон, Бубелю заготовлен килограмм мороженого хека. Он его очень уважает. Вот тебе и рыба к "Божоле".

Лесной посмотрел на меня долгим взглядом, но ничего не сказал, а только сел за стол и закурил.

- Короче, - интересуюсь я. - С чего начнем? Прямо с сыров?

- Подожди начинать, - говорит Лесной. - Мы же будем не одни, ведь так?

- Ну да, - соглашаюсь я. - Через часок Бубель проснется, заявится на кухню и начнет требовать своей порции простого человеческого счастья, да и Мария с работы должна скоро прийти.

- Значит мы не имеем право начинать, пока не все в сборе, - командует Лесной. - Это традиция такая.

- И что это значит? - растеряно спрашиваю я. - Сыры кладем в холодильник.

На лице Лесного - выражение легкого ужаса, как будто я предложил достать эти сыры и начать ими пулять в прохожих.

- Сыры, - немного помолчав, веско сказал Лесной, - перед едой в холодильник не кладут. Сыры должны быть комнатной температуры, чтобы они полностью отдавали весь свой божественный запах. Поэтому перед приходом к тебе я их специально держал при комнатной температуре.

- Где держал-то? - интересуюсь я. - В Студии?

- Ну да.

- Так тебе с понедельника придется искать новое место работы? - хихикаю я.

- Ничего подобного, - с достоинством отвечает Лесной. - Сыры же запечатаны. В коробках.

- А я-то удивляюсь, что ты притащил целую сумку сыра, а оно ничем и не пахнет. Даже Бубель не проснулся, - говорю я, сажусь за стол и тоже закуриваю.

Некоторое время мы хищно курим (потому что оба голодны) и молчим.

- Слышь, Лесной, - говорю я. - У меня есть знакомый француз - он барон. Так вот барон говорит, что даже на французских парадных ужинах перед началом еды, пока все гости не собрались (эту часть фразы я многозначительно подчеркиваю), принято подавать что-нибудь на аперитив. Причем аперитив может сопровождаться кусочком сыра. Так принято. На французских парадных ужинах. Вот те крест.

- А как фамилия этого барона? - подозрительно спрашивает Лесной.

- Лебензон, - не моргнув глазом, отвечаю я. - Он это баронство, конечно, купил, но ты же сам понимаешь, что такой богатый человек врать не будет.

- Годится, - отвечает Лесной. - Только вино на аперитив пить не принято. У тебя есть что-нибудь аперитивное?

- А что считается аперитивом? - интересуюсь я.

- Что-нибудь крепкое, - объясняет Лесной. - Водка, виски, джин с тоником, ром. Может быть, какой-нибудь коктейль для дам.

- Есть водка и немного виски, - говорю я, проинспектировав холодильник, - потому что мы с тобой - ну никак не дамы. Даже Бубель - тоже не дама, хотя уже и не совсем джентльмен.

- Давай виски, - решает Лесной. - Самый подходящий аперитив. Тем более, что у меня уже ноги замерзли - ужас просто.

- Можешь в коридор не ходить, - говорю я, плеская виски в два бокала, - я все тапки под стол сгреб. Пошуруй ногами и выбирай любые.

Лесной начинает шуровать под столом ногами. Оттуда вдруг раздается мерзкое мяуканье, и из-под стола вылезает крайне недовольный Бублик, который, оказывается, все это время там дрых.

- Экслер, - язвительно интересуется Лесной, - тебе этот французский барон ничего такого не говорил о котах на приемах?

- Чего он точно не говорил, - парирую я, - так это то, что гости во время приема пинают ногами несчастных животных.

Лесной замолкает и решает эту тему дальше не развивать.

- Кстати, - говорю я, - с какого сыра начнем? К аперитиву можно треснуть сырка. Барон зуб давал, что можно.

- Ну, - задумывается Лесной, - давай начнем с "Chamois d'Or". Или, если ты возражаешь, то с "Caprice des Dieux".

Я потрясенно замолкаю. Но как-то реагировать надо, поэтому отвечаю, стараясь говорить очень изыскано:

- Я бы, пожалуй, начал бы с этого... как его... в общем, с того, который ты назвал первым. Или вторым. Мне, если честно, пофиг.

Лесной лезет в сумку и достает оттуда какую-то яркую коробочку.

- Это le gourmand de Chamois d'Or, - говорит он благоговейно.

- Офигеть не надо! - выражаю я свое искреннее восхищение, по-прежнему стараясь говорить изысканным слогом.

Лесной раскрывает коробку и распечатывает сыр. Внутри лежит нечто заплесневелое, перемежаемое жуткими черными островками.

- Ой, - говорю я. - По-моему, Бубель под столом сделал преступление против человечества. Ты случайно не облитые тапки себе выбрал?

- Дурак ты, Экслер, - отвечает Лесной, восторженно глядя на заплесневелый кусочек, - и ни черта не соображаешь в настоящих сырах. Это пахнет de Chamois d'Or.

- То есть, - интересуюсь я, - ты хочешь сказать, что этот кошмар можно кушать? По-моему, он сдох еще при Наполеоне.

- Не можно, - говорит Лесной, - а нужно. Где мой вискарь?

Я даю ему бокал, мы чокаемся и выпиваем. Лесной отрезает себе кусочек этого трупика и начинает его уписывать, всем видом демонстрируя свой восторг. Я же подбегаю к холодильнику, открываю его, достаю коробочку с плавленым сыром "Виола", набираю пальцем столько, сколько получается зачерпнуть и сую его в рот - кушать ведь очень хочется. Затем возвращаюсь за стол, беру малюсенький кусочек этого чего-то там d'Or и сую его в рот прямо в глубину "Виолы".

- Ну как? - спрашивает Лесной.

Я всем своим видом показываю, что, мол, божественно, штоп я сдох!

- Вот видишь, - удовлетворенно говорил Лесной, - а ты боялась. Уловил вкус и аромат? Давай следующий пробовать.

(продолжение)