ЕЖЕнастроенники 07.04.1999

Hа улицах города свирепствует шайка банщиков.
© Антон Благовещенский

День гаишника
(продолжение)

[начало]

В “Домодедово” было очень неуютно и очень грязно. Я посадил жену на самолет и направился к своей машине. Но по пути был атакован надоедливой цыганкой, которая ко мне пристает в этом аэропорту уже лет пять подряд. И все пять лет просит денег на билет, а то она, дескать, отстала от своего самолета, на котором табор улетал в теплые края. И в этот раз ее аргументация новшествами не отличалась. По-прежнему требовались какие-нибудь немножечко денежек на билет, ну, рублей двадцать. Я ей, как обычно, задал стереотипный вопрос:
- А что, мамулька, за пять лет так на билет и не набрала?
На что получил стереотипный ответ:
- Что ты, дарагой, такая инфляция в стране!
После чего, стереотипно захохотав в ответ, дал ей десятку за остроумность, отказался от благодарственных гаданий, где мне явно светило стать президентом и отправился к автомобилю.
Рядом с “фордом” стоил сомнамбулический гаишник, который изучал слово “уй”, выцарапанное на левом крыле.
- Изучаете великих родной русских языков? - приветливо осведомился я.
Гаишник посмотрел на меня без всякого выражения и спросил:
- Это ваша машина?
- А то чья же? – традиционно ответил я.
- Она не в том месте стоит!
- Как это – “не в том”? Именно в том. Я провожал жену в аэропорт и машину поставил в аэропорту. Или вышло новое постановление, что если надо в аэропорт, то машину полагается ставить в морской гавани?
- Здесь висит знак “остановка запрещена”.
- Где?
- Здесь. Метрах в ста отсюда.
- А я его не видел. Потому что сюда задом подъехал. К тому же, вы его наверняка тщательно замаскировали, как обычно.
- А меня не волнует, чего вы видели – не видели, товарищ водитель! Знак есть, и его нарушать никому не позволено. Платите штраф.
- У меня русских денег нет, - сказал я. – Долларами возьмете?
У гаишника внезапно на бесстрастном лице появилось выражение глубокой нежности:
- Долларами? – он понизил голос, - Возьму. А сколько у вас?
- Сотня! - сказал я для эксперимента.
На лице гаишника отразилась целая гамма чувств. Конечно, ему очень хотелось предположить во мне идиота-иностранца и немедленно сказать: “Давайте!”. Но, во-первых – номера на машине были московские. Во-вторых – по-русски я говорил в совершенстве, так что даже в самых смелых мечтах трудно было вообразить, что столь хорошо знающий русский язык иностранец не в курсе – сколько обычно лупят гаишники за недопустимый постой железного друга.
- У меня сдачи нет, - сказал гаишник и изобразил на лице крайнее огорчение. Мол, рад бы, да не могу, так что давай свой стольник и мы расстанемся друзьями.
Я порылся в кошельке и разыскал два мятых доллара, которые возил с собой “на счастье”.
- Тогда берите два бакса. Больше у меня нет.
- Может быть, вы сходите в здание аэропорта и разменяете? - масляно взглянув на меня, сказал гаишник.
- Нет уж. Спасибо. Мне эта купюра дорога как память и я не хочу ее менять.
- В таком случае, - разъярился гаишник, - я буду вынужден задержать ваши права и штраф придется оплачивать через сберкассу.
- Нет проблем. Мне все равно на следующей неделе опять сюда ехать, заодно права заберу. А вам с этого сберкассного штрафа ни цента не достанется.
Гаишник мучительно раздумывал секунды три, потом изрек:
- Хорошо. Я решил пойти вам навстречу и налагаю штраф в два доллара российскими денежными знаками, в которые я сам, так уж и быть, разменяю потом эту валюту.
Я ему сунул эти несчастные баксы и потребовал квитанцию. Гаишник посерел, побелел, покраснел, затем набрал в грудь воздуха, но я сказал, что сильно спешу, поэтому квитанцию он может прислать по почте, сел в машину и поехал по своим делам.
Обратно ехал, разумеется, по кольцу, врубил на полную катушку "Highway star" Deep Purple, радостно подпевал и под музыку разогнался где-то до 180 км в час. Музыка настолько захватила мое утомленное в борьбе с гаишниками тело, что я не заметил очередную камеру и спохватился только при виде очередного ГИБ сотрудника БДД, который так бешено размахивал своей палкой, как будто дирижировал оперой "Кольца Нибелунгов". Затормозить мне удалось только метрах в 50 позади гаишника. Некоторое время мы оба выдерживали характер: он стоял на месте, ожидая, что я сам к нему подойду, а я, разумеется, вовсе не собирался бежать к нему как собачонка. Он меня остановил, вот сам пускай и подходит. Через пару минут гаишник понял, что клиент попался с претензиями и потрусил к моей машине.
- Сержант Волобуев! – представился дорожный патрульщик, достигнув моей машины.
- Старший лейтенант Экслер! – откозырял я в ответ, вспомнив, что какое-то звание в институте получил.
- Что же вы, товарищ военный, так скорость превышаете? Здесь разрешено 60, а вы ехали 180. Превысили на 120 километров в час.
- Да я, товарищ сержант, только что тещу в аэропорт отвез. Вот и разогнался на радостях. А тут еще музыка бодрая в машине играла. Я правой ногой пританцовывал, пританцовывал, вот и разогнал педаль газа.
- А какая музыка? - заинтересовался гаишник.
- "Ветер с моря дул", - назвал я наиболее кретинский хит последнего сезона, понимая, что сержанту что Deep Purple , что Вагнер – все едино.
У гаишника потеплело лицо, он начал вспоминать свои буйные ночи в городе Сочи и, казалось, обо мне забыл. Но внезапно лицо его осветилось чувством невыполненного долга, он сурово взглянул на меня и сказал:
- Придется уплатить штраф.
- Сколько?
Сержант поднял очи к небу (вероятно, вызывая светлый образ Главного Гаишника) и забубнил:
- Превышение водителями транспортных средств скорости движения на величину свыше 30 км/ч наказывается штрафом в 3 МРОТ. То есть, - гаишник пожевал губами, подсчитывая, - это будет 240 рублей.
- Какие жестокие законы! - сказал я.
- Это почему это? – обиделся за законы сержант.
- Если я получаю только одну МРОТ, а в виде штрафа с меня требуют три МРОТ, что же мне теперь – по миру идти?
- Ну да, - радостно сказал гаишник. – Так я вам и поверил. Вон, какой вы холеный, мордатый и машина у вас иномаристая. А сами говорите, что всего одна МРОТ. Да вы эти МРОТ штук десять получаете!
- У вас тоже будка – не ходи купаться! – обиделся я. – Вы этих МРОТ-ов, небось, за день лупите с несчастных нарушителей больше, чем я за месяц.
- А толку-то, - начал давить слезу гаишник. – Почти все начальство забирает.
- Ну да! – саркастически посмотрел на него я. – Ты еще скажи, что нищенствуешь. Так я тебе и поверил.
- На руки ничего не дают, - откровенничал сержант. – Устроили коммунизм, суки, продукты приносят сами. Я уже два месяца свою любимую “Балтику” не пил. Приносят, прости Господи, какой-то “Хуйнекен”, вы уж извините, что я ругаюсь.
- Да, уж, - посочувствовал я. – Прям не жизнь, а какой-то непроходящий кошмар. Ладно, чего со мной-то делать будем, а то ехать пора.
- Иди к этим, - махнул он рукой в сторону поста. - Заплатишь 240 рублей, и все дела.
- А давай я лично тебе заплачу 40 рублей, потому что у меня больше нету. А туда не пойду. А ты сегодня купишь своей любимой “Балтики”.
- А им я что скажу? - горестно спросил сержант. – Они же знают, что ты скорость превысил. Сразу денег потребуют.
- Скажи, что водитель искренне раскаялся, и ты ограничился устным внушением, а не штрафом. Имеешь право, между прочим.
- А меня после этого не уволят?
- Я откуда знаю? Ну, придумай чего-нибудь другое. За 40 рублей можно и постараться. Это три бутылки твоей любимой “Балтики”, между прочим.
- Ладно, - махнул своей палкой гаишник. – Давай 40 рублей и езжай. Буду что-то изобретать. Сколько они могут у меня на шее сидеть? А уволят – и черт с ними. Пойду в автослесари. Я в машинах очень хорошо разбираюсь.
- Не сомневаюсь! - язвительно сказал я, отдал 40 рублей и помчался дальше.

[продолжение будет]