Лелик едет на рыбалку (продолжение VIII)

Лелик едет на рыбалку (продолжение VIII)

[предыдущий]

На полянке уже все было готово к обеду. Народ сидел за столом, а над костром висел здоровенный котел, у которого колдовал Сергей.

- Вот, Серега, - торжествующе сказал Макс, подсовывая брату под нос пакет с лещами. – Всего один раз бредешком просквозили, так сразу двух лещей поймали. Смотри, какие здоровые! Бери в уху. Наш вклад, так сказать.

Сергей достал из воды одного леща, внимательно посмотрел на него, понюхал и заявил:

- Макс! Когда тетя Алла была тобой беременна и спрашивала меня: "Сереженька, а хочешь у тебя будет двоюродный братик?", я сразу отвечал, что предпочитаю вместо братика модель танка в натуральную величину.

- Что ты мне принес? – внезапно заорал Сергей. – Это же сушеная рыба! Вобла, чтобы тебя разорвало! Зачем ты ее в воду засунул? Я же мог этим чертовым лещом всю уху испортить!

- Да ладно тебе кричать-то, - не растерялся Макс. – Ну и что такого? Сушеная рыба. Плавала в речке. Это их рыбный Ленин. Мы с Леликом, видать, мавзолей случайно зацепили.

- А второй лещ тогда кто? – опять закричал Сергей.

- Маркс, разумеется, - твердо сказал Лелик, глядя Сергею прямо в глаза.

- Так, - сказал Сергей очень тихо. – Или вы немедленно исчезнете с глаз моих долой и сядете за стол, или я вами уху приправлю, хотя она из-за этого сильно потеряет во вкусе.

- Не надо нами уху приправлять, - сказал Макс, увлекая Лелика в сторону обеденного стола. – Мы очень костлявые.

- Сам ты костлявый, - недовольно сказал Лелик, который гордился своей упитанностью, но послушно отправился за стол.

В беседке сидел генерал вместе с рейнджером Юрой, а рядом, как всегда, суетился молчаливый Тыл. Макс изъявил Тылу желание прогуляться к заветному ангару с водкой, но Тыл красноречиво кивнул в сторону пяти бутылок с алкоголем, стоящих на краю стола. Макс легким движением бровей выразил сомнение в том, что эдакого детского количества хватит для обеда пяти мужиков, но Тыл сурово сдвинул брови у переносицы, намекая таким образом, что он – Тыл – отвечает перед Богом, людьми и Начальством за пищевое довольствие, поэтому Максу надо не зыркать бровями туда-сюда, а спокойно дожидаться обеда. Макс попытался было донести бровями до Тыла еще какую-то светлую мысль, но Тыл просто отвернулся и стал почтительно рассматривать бородавку на лице своего генерала. >

- И где ж вы рыбачили? – спросил Юра, с интересом разглядывая помятые физиономии Макса и Лелика.

В этот момент генерал явственно икнул и тоже с интересом посмотрел на друзей.

- С бредешком ходили, - нехотя пояснил Лелик.

- И раздеться при этом забыли, - пояснил Юра генералу.

- А чего? – неожиданно защитил рыболовов генерал. – Заодно и одежку постирали. Правда, Максим?

- Ну да, - ответил Макс, обрадовавшись, что генерал его вообще вспомнил. – Мы с Леликом так и подумали, что, дескать, в дороге-то мы запылились, дай, думаем, сейчас с бредешком пройдем, заодно постирку постираем. А то неудобно же за стол грязными садиться вместе с высшим командным составом. Мы-то – люди маленькие. Это Лелик какой-никакой лейтенант, хоть и в запасных ходит, а я вообще – из рядовых составов. Плебс, по вашему.

- Да хватит тебе болтать-то, - поморщился Юра. – Что ты за болтушка такая? Тебя слово спросишь – в ответ сто получишь. Ты, Макс, поберег слова-то. Их запас у каждого человека ограничен.

- Видите ли, Юра, - ответил Макс. – Я, конечно, глубоко уважаю вас как человека, который владеет различными восточными единоборствами, и которому не составляет труда доказать мне что угодно посредством грубой физической силы, но позвольте вам заметить, что только межчеловеческое общение, которое вы называете пошлым термином "слова", позволяет индивидумам хоть немного развивать внутренние мышцы головы…

- Понесло коня на скачки, - заметил Юра Лелику.

- А он всегда такой, - пояснил Лелик, - когда жрать хочет с похмелья. Сколько Макса помню, ему сразу надо что-то в рот засунуть, тогда он заткнется. Но если не покормить вовремя парня, тогда начнутся такие диалоги, что даже Гамлет сразу покажется глухонемой Квазимодой.

- Сейчас покормим, - успокоил Юра. – Серега двойную уху делает. А его уха – это что-то с чем-то.

- Двойная уха? – заинтересовался Макс. – Это как? Каждому по двойной порции?

- Господи! – обалдел Юра. – Хоть бы денек пожить так, как ты. Живешь на свете уже лет двадцать пять, а до сих пор не знаешь простых житейских вещей. Всяким барахлом голова забита, но что такое двойная уха – мы не знаем. Невероятно, но это факт. Лелик, - повернулся он к поэту, - расскажи своему другану – что такое двойная уха.

- Ну, Макс, - пристыдил Лелик приятеля. – Стыдно в твои годы не знать такой элементарщины. Двойная уха – это когда в чан с водой кладутся две огромные рыбы. Причем разных сортов. Например, леща и ставриду. Или хека и минтая. Хотя может быть осетрину и сазана…

- Боже мой, - грустно сказал Юра, обращаясь к генералу. – Как подумаю, что у нас вся молодежь такая…

- А это потому что они в армии не служили, - спокойно объяснил генерал. – Давай их ко мне на пару годков. Домой вернутся – не узнаешь. По поводу всего будут в курсе. И что такое двойная уха, и что такое сортир, и как солнце восходит и заходит, и что такое любовь к Родине.

- Нет уж, лучше вы к нам, - язвительно сказал Лелик, у которого при упоминании об армии портилось настроение, потому что он сразу начинал вспоминать тот год, который пришлось потратить на процесс откоса от службы в рядах доблестных вооруженных сил. Впрочем, палату в больнице имени Кащенко, где собралась компания таких же "убежденных пацифистов", он вспоминал с удовольствием, так как подобной концентрации интеллигентных и образованных людей ему не приходилось встречать ни до, ни после больницы.

- Объясняю для бестолковой молодежи, - назидательно сказал Юра. – Двойная уха называется двойной, потому что она готовится из рыбы и курятины. Обычно – из какой-то приличной жирной рыбы (в данном случае – леща, хотя вполне подойдет и осетрина) и петуха.

- А почему из петуха? – заинтересовался Макс. – Почему игнорируются курицы? Общество феминисток будет недовольно.

- Из петуха совершенно другой суп получается, - объяснил Юра. – Недаром говорят: куриный бульон и петушиный суп. Понял? Суп!

- Понял. Суп, - ответил Макс. – Только я уже не только язык, а все зубы готов проглотить. Скоро там будет эта уха? Согласен на любую. Одиночную, двойную, тройную, в парном катании и групповом выступлении. Лишь бы в супе и пожирнее. А то мне надо червячка заморить. Даже не червячка, а целую анаконду.

- Ишь, как разоряется, - неожиданно вступил в разговор Сергей, поднося к столу здоровенный котел с ухой. – Правду говорят, что халявщики больше всех выступают.

- Почему это "халявщики"? – обиделся Макс. – Мы тебе рыбу принесли. А то что она тебе не подошла для ухи, доказывает только твои недалекие кулинарные способности. Мы-то тут при чем?

- А чего они наловили? – заинтересовался Юра. – Неужели хоть чего-то поймали? Это значит, что я у тебе десять баксов выиграл?

- Выиграл ты, как же, - сказал Сергей. – Они притащили в пакете с водой двух сушеных лещей. Не знаю уж, где они их откопали. Видать, выцыганили у каких-то алкашей на берегу. Так что сам гони десять баксов.

- Нет, ну вы видали? – опять возмутился Макс. – Что ты за человек? Самое светлое очернить можешь. Мы с Леликом поймали двух здоровенных лещей, а потом сморились богатырским сном. Но так как забыли рыбку положить в ведро, она на солнце и скоптилась.

- Вот у меня один ефрейтор был, - неожиданно встрял в разговор генерал, обращаясь к Сереге, - точь в точь как твой братан.

- И чего? – заинтересовался Макс.

- Били его, - объяснил генерал. – Долго били. Года два. Но примерно к концу срока он стал почти что нормальный. Только заикался немного и не узнавал никого.

- А я и не сомневался, - сказал Макс, заметно озверев. – В вашей гребаной армии нормальный индивидум может выжить только в том случае, если окончательно поедет крышей. Иначе никак. Или взять автомат и пострелять к чертовой матери все вокруг. Лично я бы так и сделал. Так что давайте, призывайте меня. Я вам устрою такую тихую варфоломеевскую ночь, что мухи сами отделятся от котлет и журавлиным клином полетят в теплые края.

Генерал побагровел, хотел что-то сказать, но в этот момент Сергей стал разливать по мискам совершенно изумительно пахнущую уху, поэтому все распри тут же были забыты. Уха выглядела и благоухала настолько феноменально, что следующие минут двадцать в лесной тиши раздавались только бряцание ложек по дну мисок и нечленораздельные звуки, которые должны были изображать полный восторг перед этой пищей богов. Даже про выпивку все забыли.

[продолжение]