Ужин у черкесов
Ужин у черкесов
Вдруг из глубины садика выскочил Даулет, который со зверским выражением на лице заорал: "Шухер! Туристы едут!". Казбек сделал какой-то знак рукой, и обстановка в кафешке сразу стала напоминать боевую тревогу на подводной лодке: все быстро забегали между домом и заведением, производя какие-то странные действия, одновременно доставая из стоящих неподалеку железных коробок различные предметы непонятного назначения. Серега, впрочем, на эту кутерьму не обращал ровно никакого внимания, так как видел ее далеко не в первый раз, а я у Казбека поинтересовался – что, вообще говоря, происходит. Казбек объяснил, что сейчас кафе посетит группа туристов, поэтому необходимо показать Северный Кавказ своим экзотическим лицом. Меня спросили – не соглашусь ли я принять участие в праздничном представлении, на что я, разумеется, ответил утвердительно.
Обстановка преобразилась во мгновение ока. На всех сидящих за столом нацепили те самые, вожделенные мною, бурки с папахами. Причем, у Казбека все это добро было белого цвета, а у нас – черного. Казбеку еще на пояс прицепили здоровенный кинжал. На стенах кафешки шустрые ребята развешали какие-то сабли и пистолеты. Даулета вообще нарядили в странную хламиду, напоминающую шкуру муфлона, а на голову он водрузил что-то неимоверно меховое, закрывающее почти все лицо.
Картина получилась – я вас умоляю! Особенно шикарно смотрелся я в бурке, нацепленной прямо поверх моих вечерних шорт. Да и звезда Давида, сверкающая у меня на шее, создавала дополнительный колорит. Ну я – еще туда-сюда. Потому что у меня внешность - вполне восточная. А вот Серега, со своим рязанским лицом, в бурке с папахой смотрелся просто изумительно. Ему еще папаху выдали размера на два больше, и она немилосердно висла на ушах.
Беслан немедленно начал жарить-парить шашлыки в мангале, который стоял рядом с кафешкой, а мы продолжали застолье.
Минут через десять появилась довольно многочисленная группа туристов, предводимая Русланом, которая робко остановилась неподалеку от кафешки и стала с интересом рассматривать наши живописные фигуры.
- Акарбышлын! – громко сказал Казбек. – Карандел кызын обургандим казамат! Кастрын ыдылган! (за точность фраз не ручаюсь, так как пишу по памяти).
- Хозяин рад приветствовать вас в своем экзотическом заведении, - перевел Руслан. – И предлагает насладиться настоящим кавказским бараньим шашлыком с вином. Он просит прощения, что не может лично вас принять, потому что к нему сейчас пришли кунаки.
- Ага! Настоящий баран, из которого сделали этот шашлык, еще вчера посреди аула в луже хрюкал, - тихо, но отчетливо пробормотал Серега, после чего Айдамир угостил его под столом увесистым пинком.
Туристы, к счастью, ничего не услышали, а весело защебетали и стали рассаживаться за деревянные столики, которые были установлены рядом с кафешкой. Многие фотографировали наше застолье. Мы же, как и положено настоящим горцам, сурово пили водку и хмурили брови навстречу фотовспышкам.
- Алеко! – вдруг громко обратился ко мне Казбек. – Киль карбышлын силь манкин!
Как потом оказалось, Казбек просто хотел, чтобы я передал ему солонку. Но я в тот момент решил, что мне предоставляется слово. А что было делать? Назвался черкесом – полезай в аул.
- Ассаламагалейким, Казбек-джан! – начал я. – Колабельдын роменролан вина выпить! Курбимазлы афтандил why бы и не not? Быздылсын, кунаки! Акмендин! – и полез ко всем чокаться.
Казбек, сидючи на своем почетном месте, просто сиял и всячески мне подмигивал. Не обманул я, видать, ожидания тамады. Да и Серега восторженно пинал меня ногой под столом, в восхищении перед новыми гранями моей находчивости, которые так внезапно сейчас засверкали.
Между тем, туристы, налупившись свиного шашлыка и настоящего кавказского вина, которое Руслан наливал из огромной бутыли с надписью "Краснодарский пивзавод", как-то расслабились и вовсе не собирались уезжать. А нам, между прочим, в этих бурках с папахами было уже совсем тяжко сидеть на сочинской жаре. Впрочем, у Казбека все было отработано до тонкостей. Он сделал мимолетное движение бровями, Руслан убежал куда-то вглубь двора, а через секунду на сцену выскочил неистовый Даулет с огромной саблей на боку, который вцепился в первую попавшуюся туристку и заорал:
- Казбек! Позволь, этот женщин будет мой! Он станет сторожить овец и рожать мне детей – джигитов!
- Как ты можешь так говорить в мой дом! – закричал Казбек в ответ. – Этот девушк – мой гость! Он гость мой дом! А тебе мало тех туристок, которых ты увел к себе в аул в прошлом году? Что ты за юнош такой горячий? Уходи из мой дом, чтобы я тебя больше не видел!
- Кунаки! – обратился Казбек к нам. – Объясните этому человек, что нельзя так поступать много раз в моем дом! Ну две-три туристки – это еще туда-сюда! Но злоупотреблять-то зачем?
Нас всех как пружина подбросила. Ведь сам Казбек попросил помощи! Я схватил пустую бутылку из-под текилы и стал угрожающе вертеть ее над головой, сразу разбив лампу на потолке. Серега схватил один из пистолетов, висящих на стене, и заявил, что сейчас проделает в Даулете столько дырок, сколько раз его фирма недоплатила в российский бюджет. Айдамир выхватил саблю у Казбека и попросил разрешить ему исполосовать этого негодяя быстрее, чем пчелы нерестятся. Короче говоря, картина была – очень величественная, и она произвела должное впечатление на туристов, которые быстро раскланялись, заплатили, не считая денег, за шашлык и вино, вырвали из лап Даулета несчастную туристку, которая смотрела на него с обожанием и восторгом, после чего отбыли восвояси. А мы, наконец, смогли убрать с плеч эту чертову амуницию, от которой, к тому же, сильно пахло молью и нафталином.
[окончание следует]
